— Ого! Знаем.
— Ну, вот. И я дал себе слово, понимаешь.
— И стал асом. Грозой, так сказать, — засмеялся Виталий.
— Именно, — вполне серьезно согласился Эдик. — Так можно после этого в меня верить, я тебя спрашиваю? Тем более что злости у меня за это время прибавилось.
— Согласен! А пока скажи: куда они могут в Москве эту кислоту сбыть?
— Никуда. Если заранее не сговорились. А если сговорились, то им и не надо было из Москвы вырываться. Погоди! — снова оборвал сам себя Эдик. — А вчера днем они не могли из Москвы удрать? В потоке машин, так сказать. За ночь спокойно поменяв номер?
— Вряд ли, — покачал головой Виталий. — Мы еще накануне проинструктировали все посты ГАИ на вылетных и тупиковых шоссе: марка автомобиля и помятое правое крыло. Ну, а затем — груз и путевой лист. Нет, в Москве мы их заперли.
— Пока.
— Да, пока, — Виталий вздохнул. — Пока они не починят где-то крыло. Значит, надо немедленно прочесать все автохозяйства, парки, мастерские. И тут главная наша надежда — участковые инспектора. Хотелось бы верить в каждого. Ведь один только нерадивый окажется, всего один — и все прахом пойдет! Уйдут убийцы!
— Ладно. Ты мне это не рассказывай, — нервно откликнулся Албанян. — Значит, план у нас с тобой такой.
Ты закидываешь сеть на все автохозяйства и прочее. А я — это второй пункт плана — намечаю список предприятий пищевой промышленности города, куда они могут сбыть кислоту.
— И берешь их на контроль.
— Ну, само собой.
— И еще пункт третий, — сказал Виталий. — Попробуем давай составить фотороботы. Ведь в обоих местах преступников видел не один человек.
— Очень хорошо!
— И еще, Эдик, самое трудное, — Виталий секунду помедлил. — Надо, по-моему, еще поработать вокруг этой четверки. Ведь их не только видели, с ними говорили, они говорили что-то, шутили, болтали, уводили, может быть, разговор в сторону, темнили с одним так, с другим эдак. Ну, короче, понимаешь? Все люди должны вспомнить каждое их словечко, намек, шуточку.
— Очень хорошо! — снова быстро согласился Албанян. — Значит, план мы с тобой составили. Пойдем доложим?
Маргарита Евсеевна до сих пор еще не могла привыкнуть, что ее называют порой по имени и отчеству. Ей только что исполнилось двадцать четыре года, и четыре года назад она весьма удачно вышла замуж. Ее Миша так успешно делал карьеру! О нет, совсем не в плохом смысле, он никого не подсиживал, никого не расталкивал и тем более не делал никому гадостей. Нет, он просто был неглуп, знал свое дело и два языка впридачу, хорошо — английский, чуть похуже — французский, был добросовестен, покладист, добродушен и всем приятен. А работал Миша в учреждении, которое называлось «Экспортфильм». Через год после женитьбы они уехали в Индию и прожили там полтора года. Это время осталось в памяти у Риты как вереница поездок, приемов, потрясающих экзотических красот, покупок и успеха, ее, Ритиного, успеха, от которого кругом шла голова, ибо ни один мужчина не мог устоять перед ее обаянием и красотой.
