Лосев подошел к воротам и огляделся. Он помнил план места происшествия. Старик Сиротин стоял вон там, и машина, разогнавшись, легко сбила его и переехала левым колесом, а вот резкий маневр направо, в сторону девушки, при полуоткрытых воротах она не могла совершить, не толкнув, не ударив эту вот, от Лосева левую, створку ворот. И удар должен быть сильным.
Приблизившись, Лосев нагнулся и тут же увидел след удара: железный лист в том месте прогнулся, и на серой его поверхности заметны были зеленые частицы краски.
Машина тем временем осторожно проехала мимо него, и за спиной Лосева раздался настороженный возглас:
— Ты чего тут вынюхиваешь? Пошел, пошел отсюда.
Виталий оглянулся.
Перед ним стоял молодой парень в шинели с зелеными нашивками. «Ишь, бдительность проявляет», — усмехнулся Лосев и дружелюбно сказал:
— Вот, вынюхиваю, чего вчера недонюхали, — и показал свое удостоверение.
Как всегда, оно произвело впечатление.
Парень кивнул головой и, придвинувшись к Лосеву, внушительно произнес:
— Я тебе так скажу, товарищ Лосев. Внимательность к людям, ой, как нужна. У меня, допустим, она есть, так?
— Это ко мне ты сейчас внимательность проявил, так что ли? — усмехнулся Лосев. — Прогнать решил?
— Так это ж согласно инструкции, — парень виновато вздохнул.
— Никакая инструкция грубость не предусматривает, — покачал головой Лосев. — По-разному попросить уйти можно. Согласен?
— Просить у нас не положено, — снисходительно усмехнулся парень. — Это если каждого просить, знаешь что будет? Но с тобой я, конечно, оплошал. Первый день у ворот стою.
— А вчера что делал?
— Я вообще-то грузчиком тут. На складе трудимся. А тут такое дело, дядю Мишу убили. Ну, заместо него временно и поставили.
— Вчера ты видел, как та машина грузилась?
— Да сам же и грузил, с Колькой Нефедовым.
— Кто же при машине был?
— Водитель, кто же еще. Знать бы. Я бы ему враз голову отвертел.
— Ну, а к нему ты внимательность проявил?
— Это он, гад, к нам проявил, — зло ответил парень. — Каждому на бутылку дал, чтобы, значит, быстрее грузили.
— Спешил, выходит?
— Ага. Далеко, говорит, ехать.
— А куда именно, не сказал?
— Нет. И нам-то ни к чему было.
— Что же ты в нем при своей внимательности заметил?
— Чего заметил? — парень задумался, потом широко улыбнулся. — Да ничего.
— Ну, а одет как был?
— Как одет? Телогреечка новая, черная. Кепка. Ну, брюки… Чего там еще может быть? Я вот так рассуждаю: испортился народ.
— Всякие люди есть, — покачал головой Лосев.
