Женщина, лежащая без сил с полузакрытыми глазами, подумала: наверное, Брюс уже теряет терпение из-за моего поведения, да и вся ситуация ему порядком надоела. Что бы он там ни надеялся получить в виде награды за проявленную доброту, он, видимо, понял, что его надеждам не суждено сбыться, и это его разочаровало.
Дорис с трудом могла сконцентрироваться на какой-нибудь одной мысли. Сказывалось напряжение последних дней и особенно часов. Что на самом деле руководило Брюсом, она сказать не могла, но постаралась тем не менее выдавить из себя несколько слов:
– Думаю, мне следует поблагодарить вас за все.
– Признаюсь, роль сиделки мне никогда раньше исполнять не приходилось.
Легкая, почти неуловимая улыбка тронула его выразительно очерченные губы. Это только укрепило ее подозрения касательно его подлинных намерений. Пытаясь перевести разговор в другое русло, она подхватила его слова и задала простой на вид вопрос:
– А разве вы не возились с вашим сыном, когда он заболевал?
– Нет, с ним рядом находился всегда кто-нибудь другой, – чуть помедлив, ответил Брюс. – Гораздо более квалифицированный, чем я.
Охваченная всепобеждающей усталостью, она с трудом удерживала глаза открытыми. Но тем не менее продолжала задавать вопросы.
– А вы не допускаете, что ему хотелось видеть рядом с собой именно вас?
– Вполне допускаю. И именно этим он отличается от вас.
– Вы же мне не отец! – сухо прокомментировала Дорис, прикрыв глаза, потому что устала держать их открытыми. Веки у нее были тонкими, как пергамент, и их прошивали ниточки голубых жилок, ресницы еле заметно трепетали.
– Можно не продолжать. Это тот случай, когда биологическая невозможность помножена на математическую невероятность, – заметил он иронически и добавил: – К тому же не в моих правилах выступать в роли заменителя кого-либо или чего-либо.
– А вы думаете, мне нужен суррогат отца?! – Слова она произносила медленно, но очень четко, пытаясь за самоиронией скрыть состояние, в которое ее вверг Брюс – вольно или невольно. Видимо, поэтому эта последняя фраза прозвучала фальшиво-патетически.
Брюс стоял на расстоянии вытянутой руки от кровати, и на его лице можно было прочитать отражение внутренней борьбы. Наконец рассудок взял верх над эмоциями. Он круто повернулся на каблуках и совершенно бесшумно вышел из комнаты.
Дорис медленно возвращалась из полубессознательного состояния и, придя в себя, опять долго не могла понять, где находится. Окружавшие ее вещи о чем-то напоминали, но она не могла сообразить о чем именно. Наконец она вспомнила все, но назвать эти воспоминания приятными было весьма трудно. Хотя кто-то заботливо поил ее прохладной жидкостью, когда она пребывала в беспомощном состоянии. Как: наяву, она ощутила горький вкус таблеток, которые чья-то рука протискивала ей сквозь сжатые зубы. Она отметила, что боль постепенно отступила, и ей захотелось проверить, действуют ли ее руки и ноги.
