Дорис знала себя: для нее в отношениях с мужчиной одним из главных условий была верность. Верность с обеих сторон. Хотя на примере известных ей счастливых с виду семейных пар она видела, что в наше время требовать «верности навсегда» явно нереально. До сего дня ее жизненные устои поколебать не могло ничто, но теперь…
Размышляя над перипетиями последних недель, Дорис не могла не признать, что переезд в сторожку – шаг явно неправильный. Только теперь она осознала масштаб своей ошибки, исправить которую задним числом не представлялось возможным. Ведь, принимая такое решение, она руководствовалась благими намерениями облегчить терзания Патрика относительно ее будущего и обеспечить себе хоть какое-то пристанище. Но жить в такой близости от Брюса и его семьи она просто не сможет хотя бы потому, что тогда ей пришлось бы день изо дня наблюдать, как чужие люди ходят по ее дому!
Наедине сама с собой Дорис отдавала отчет в том, что изначально повела себя глупо, – разве можно было ввязываться в какие-либо игры с Брюсом. Но рассудительность ее исчезала, когда он появлялся рядом, и от него исходили целые потоки чувственности.
Она прекрасно отдавала себе отчет, что для нее Брюс опасен, как леопард – так же красив и так же непредсказуем! Надо держаться подальше от него, уговаривала она себя, надеясь, что нечто вроде ее временного помешательства должно рано или поздно пройти.
В ближайшие две недели знакомые, привыкшие видеть в ней всегда сдержанную светскую даму, не могли не заметить резкую перемену в ее внешности и поведении. Все сочли, что это из-за нагрузки, связанной с экзаменами. Выводы вполне логичные, потому что она и сама видела вокруг себя переутомленные бледные лица студентов. Все вместе они плавали в море науки, как осколки одного айсберга, вроде бы каждый сам по себе, но в то же время и объединенные вместе какой-то общей связью.
Брюс давно не появлялся, и, казалось, это ее только радовало. Но, если в прихожей звенел звонок, сердечко ее начинало трепетать, как у подраненного оленя, а по телу разливалась слабость. И Дорис внушала себе, что единственная причина этого – все более ощутимое наступление гриппа. Поэтому ей пришлось поспешить с экзаменами, чтобы успеть до того, как болезнь свалит ее окончательно. И вот все оказалось позади, зато в голове Дорис царила пустота, а все тело болело, как будто ее долго били.
Горячий чай, аспирин, несколько часов дремоты в удобном кресле под пледом – и она будет в порядке.
