Амелия заснула почти успокоенная, надеясь найти завтра и работу, и надежный приют.
Около девяти часов она отправилась к белошвейке, которую нельзя было застать раньше. Амелия подошла к ней покрасневшая и взволнованная. Мадам Клеман, увидев ее, поморщилась и объявила наотрез, что работы у нее нет, и попросила ее удалиться, не желая продолжать разговор.
Амелия вышла, как во сне, так же машинально, почти бессознательно несколько раз обошла Пале-Рояль и наконец, обессиленная, упала на стул около кабинета для чтения.
У нее явилось соображение, что Клеман отказала ей, вероятно, потому, что получила дурную рекомендацию от прежней хозяйки Почему же, однако, та дала о ней такой неверный и дурной отзыв? Тогда Амелия вспомнила о человеке, виденном ею у белошвейки. Очевидно, Фушэ все предвидел заранее и повлиял на хозяйку, из-за чего она лишилась работы Таким образом ей представлялось на выбор – нужда и смерть или уступка желаниям Фушэ.
Амелия снова принялась бродить без цели, без надежды по галереям Пале-Рояля, уже наполнявшимся пестрой толпой, стремившейся к удовольствиям и развлечениям, или же попытать счастья в игорных домах, которые открывались в полдень. На ходу она обдумывала, что и как она сегодня будет есть, где будет ночевать, потому что твердо решила не возвращаться в дом Фушэ. Иногда в ее утомленном мозгу мелькал луч надежды. Не могла же она погибнуть таким образом! Ей двадцать лет, будущее принадлежит ей. Отчаиваться грешно: кто знает, может быть, счастье еще улыбнется ей и введет в свои лучезарные чертоги.
Размышления девушки были прерваны грубым и неожиданным образом. Какой-то человек схватил ее за руку и сказал ей:
– Я уже давно слежу за вами. Идите за мной!
– Куда это? Боже мой! Что я сделала, что вам надо? – в испуге вскрикнула бедная девушка, не понимая, почему ее так грубо схватили.
– Вам говорят – идите за нами, и без разговоров! – раздался позади нее еще один грубый голос, и еще чья-то сильная рука схватила ее с другой стороны.
Амелия стала кричать и отбиваться, призывая на помощь.
Некоторые прохожие остановились около нее.
– Ничего, ничего, – сказал один из схвативших ее людей, – эта девица скандалит, и мы отправляем ее в полицейский пост.
Прохожие спокойно отправились дальше, повторяя: «Ничего особенного».
Амелия теряла сознание. Ужас, стыд, отчаяние подавили ее энергию. Она чувствовала, что ее уводят, но не могла ни кричать, ни защищаться. Ее посадили в заранее приготовленный фиакр. Она наклонилась к дверце и хотела выбить стекло, однако агент, сидевший с той стороны, предупредил ее, что если она будет кричать и рваться, то он будет вынужден надеть ей кандалы и заткнуть рот.
