От этой муки он нигде не находил покоя и чуть не сходил с ума. Его мучения увеличивались еще тем, что он старался скрыть все от Алисы и окружающих.
Бедная женщина видела, какие страдания переживает ее муж; она видела, как эта болезнь все прогрессирует, и прилагала усилия, чтобы кротостью, покорным поведением и веселостью успокоить его сердце и направить ход его мыслей в другую сторону.
Мадам Сан-Жень, которой Алиса рассказала о страданиях, переживаемых ее мужем, посоветовала ей продолжать действовать в том же духе и по-прежнему бороться против дурных мыслей Анрио. Она утверждала, что время в конце концов заглушит все страдания, что Анрио постепенно забудет все, так как нет вечных страданий, и тогда простит.
Это заставило Алису снова надеяться на лучшее будущее, и она снова начала стараться любовью и нежностью стереть воспоминания о когда-то совершенной ею ошибке.
Анрио с душевной болью следил за стараниями Алисы. Он говорил себе, что не прав, не желая удовлетвориться настоящим, принадлежащим исключительно ему, и что глупо погружаться в прошлое, которое уже никогда не возвратится вновь. Он сознавал деликатность и нежность, которыми Алиса старалась заставить его забыть о том, что Мобрейль держал ее в своих объятиях. Но мысль эта приводила его в невыразимое бешенство и делала напрасными все усилия и все тонкое кокетство Алисы, стремившейся возвратить любовь мужа.
Эта вечная кровоточащая рана, эта вечная лихорадка ревности, вызванная прокурором, делала жизнь Анрио невозможной. Хорошо было бы, если бы началась война и в ее неожиданных приключениях, среди опасностей он мог бы найти забвение, хотя бы даже временное. Но как раз теперь был мирный период, и это заставляло Анрио страдать еще сильнее.
Император уже несколько раз говорил о том, что хочет дать Анрио пост при дворе. До сих пор Анрио удавалось как-то избегать прямого ответа на вопросы императора, какая служба была бы ему желательна при дворе; ему вовсе не хотелось очутиться опять при дворе, где Алиса встречалась с Мобрейлем и дала себя соблазнить. Он чувствовал, что не будет иметь ни одной спокойной минуты в то время>; когда служба будет удерживать его во дворце, так как его жена будет окружена блестящими офицерами, намерения которых ему были всегда хорошо известны. Если она уже раз не удержалась и пала, почему не может быть того же и вторично?
Теперь, войдя по вызову Наполеона в его комнату, он почтительно дожидался приказаний.
