За следующим поворотом дорога выровнялась, и крик стал более громким и отчетливым. Симон остановил Элли, пристально вглядываясь в даль. Ярдах в ста от него, под скалой, у края дороги в лунном свете что-то виднелось. Кто-нибудь другой принял бы это за обычный сверток, забытый рассеянным пастухом, но Симону доводилось находить такие свертки и раньше.
Ребенок был еще жив, и плач его теперь слышался совершенно ясно. Сердце Симона забилось сильнее, и ему захотелось броситься на помощь. Но он слишком долго опасался слишком многого, чтобы опрометчиво спешить.
Сойдя с лошади, он отвел Элли в тень деревьев и привязал ее к березе. Кобыла фыркала и тревожно топталась от страха. Она встала так, чтобы мощной грудью заслонить ему дорогу из рощи.
Симон погладил ее, успокоил и осторожно стал пробираться в тени деревьев вдоль скалы, внимательно осматривая дорогу. На площадке, где лежал ребенок, спрятаться было невозможно. Симон был бы открыт для стрелы убийцы, который мог затаиться среди деревьев.
Но его враги обычно действовали иначе, а крик ребенка совершенно ослабил его бдительность. К тому же детский голосок становился все слабее. Возможно, они не рассчитывали, что он подоспеет так скоро.
Пройдя мимо Элли, Симон обнажил меч и направился к младенцу, которого теперь едва было слышно. И вот раздался последний слабый крик, наступила тишина. Позабыв про осторожность и усталость, он побежал, рассыпая под ногами каскады мелких камней.
Возле маленького свертка у края дороги он остановился и упал на колени. Ветер трепал край старенького одеяльца, но ребенок уже не шевелился. Симон положил меч, снял перчатки и взял ребенка на руки с осторожностью, которая стала для него такой же привычной, как молитва.
«Умоляю, прошу тебя, Господи, дай мне успеть вовремя. Хотя бы на этот раз».
Он приоткрыл личико младенца и задохнулся. На него смотрели пустые глазки-пуговки тряпичной куклы, а нарисованный рот издевательски улыбался.
Обманка!
Ему едва хватило времени, чтобы услышать взмах со стороны слепого глаза и отреагировать на шум. С ужасом он заметил рядом яму и успел увернуться от нападения женщины, которая в ней спряталась. Оскалившись, она бросилась на него, толкнув в спину. В лунном свете мелькнуло оружие в ее руке, дотянувшейся почти до его горла. Симон сумел отбить удар тряпичной куклой и вскочил на ноги, отбросив злодейку в сторону. Со свирепым воем, она сильно ударилась о землю. Когда он поднялся, она тоже была на ногах, встав между ним и его мечом, с усмешкой отшвырнув его ногой подальше.
