– И что дальше? – озабоченно спросила миссис Тэйлор, приняв свою любимую позу – живописно скрестив руки на пышной груди. – Желаете, чтобы я бегала вверх и вниз по лестнице со своей больной спиной! Да вы, молодой человек, просто обнаглели!
Дэниел стал упрашивать миссис Тэйлор, но она резко его оборвала:
– Не пытайтесь, молодой человек, очаровать меня, ваши чары на меня не действуют. Я не буду сидеть наверху всю ночь, – продолжала она. – И не стану жертвовать сном ради мальчишки. Дженни Коллей вообще не надо было заводить ребенка от такого папаши, который неизвестно где шляется. А теперь еще и этот хахаль-пьяница из дока.
Она помолчала, чтобы перевести дыхание, и Дэниел, воспользовавшись паузой, сказал:
– Вы просто ангел, миссис Тэйлор, просто ангел!
– Да идите вы к черту! Надеюсь, я еще жива. Оставьте свои милые словечки для своей сестрички. Где она, кстати, хотела бы я знать? Дэниел, вам следует повнимательнее смотреть за нею. Она слишком уверена в себе для этого испорченного мира.
Дэниел засмеялся и ушел, вполне уверенный, что сможет полагаться на хозяйку в том, о чем он ее просил. Как ни пытался он в последующие дни отвлечься от мыслей о Кристине Уориндер, они возвращались к нему снова и снова. Он никогда не ожидал увидеть Кристину в клинике. Даже если бы она не была дочерью Эверарда Уориндера, предчувствие подсказывало ему, что нужно раз и навсегда перестать думать об этой девушке. Она была создана не для него и уже никогда не сможет быть его судьбой, и все равно его мозг упрямо отказывался забыть ее образ. Тогда, на летней ярмарке, что-то необъяснимое и загадочное блеснуло в отношениях между ними, и теперь эта странно-приятная искорка вновь засветилась, причем на этот раз с еще большей силой.
Дэниел так мало знал о женщинах. Живя в обществе аскетичных Джессонов, он стремился только к одной цели – попасть в Лондон. У него не было ни времени, ни желания гулять с девушками, как делали другие ребята, любившие хвастать своими победами. Его никогда не трогали смешки девчонок и их глупое щебетание, да и потом среди них не было ни одной, похожей на Кристину. О, черт побери, думал Дэниел, неужели он до сих пор все еще не забыл ее, светскую даму, делающую вид, что ее интересует бедняга, зарабатывающий на жизнь обучением сорока оборванцев, которые умирают с голода в трущобах? Разве непонятно – он ей не пара. Он решительно не пойдет в клинику во вторник, – продолжал размышлять Дэниел, – если же ее действительно интересует здоровье маленького Дикки, пусть спросит о нем у доктора, а не морочит ему голову.
