Ей придется еще три месяца жить в аду, пока они не узнают пол ребенка. Если это девочка, то весь этот кошмар повторится заново. Точнее, он будет повторяться до тех пор, пока они не добьются желаемого результата. Если мальчик, то через семь месяцев Камал отберет у нее сына и разведется с ней. Оба варианта были одинаково невыносимы, и Элия боялась что-либо предполагать.
Ее мысли путались, но одно она знала наверняка: сейчас ей прежде всего нужно думать о собственном здоровье. Ради ребенка.
Налив себе стакан воды, Элия подошла к комоду и, выдвинув ящик, достала оттуда флакончик, вытряхнула на ладонь таблетку и поднесла к губам. Когда взгляд девушки случайно упал на зеркало, стакан выскользнул у нее из руки и ударился о комод, а вода расплескалась. За спиной у нее раздался громоподобный голос:
– Что ты делаешь, черт побери?!
После поездки в Лас-Вегас жизнь Камала превратилась в настоящий ад. После того восторженного приема, который ему оказала Элия, он почти не выпускал ее из вида, пытался дать ей все, что мог. Но его снедало чувство вины. Он считал себя самым ужасным чудовищем, которое когда-либо порождала земля, и чувствовал, что должен быть за это жестоко наказан. Преследовавшие его мысли были хуже, чем мучительная смерть. Еще хуже было только ее потерять.
Камал хотел страдать, хотел, чтобы Элия причинила ему боль. Но он знал, что она этого не сделает. Напротив, жена была с ним как никогда ласкова, и от этого его ненависть к самому себе только усиливалась.
Сейчас он пришел сюда, чтобы положить конец всему этому.
Ему нужно было, чтобы она вынесла ему приговор. Немедленно.
Но, войдя в спальню и увидев ее несчастное лицо, он понял, что даже самого сурового приговора будет недостаточно.
Затем Камал увидел, что она глотает таблетку так, словно это было ее спасением, и весь ужас прошлого обрушился на него, лишив самообладания.
Бросившись к ней, он с такой силой схватил Элию за плечи, словно пытался оттащить ее от края пропасти, в которую она снова собиралась прыгнуть.
– Что это? Что ты приняла? Выплюнь сейчас же!
– Камал… что?.. – недоуменно пробормотала Элия, пытаясь вырваться.
Она казалась худее и бледнее обычного, и это его до смерти напугало.
Он начал ее трясти.
– Я сказал, выплюнь! Я не позволю тебе снова это с собой делать.
– П-перестань… отп-пусти меня… о чем ты говоришь?
– Я говорю о транквилизаторах, которые ты больше не будешь принимать. Если понадобится, я для этого прикую тебя к себе наручниками.
