Она вышла из офиса в полшестого и направилась по улице в сторону «Уилшира». Я вышел из магазина и последовал за ней по другой стороне улицы. Рабочий день кончался, на улицах было довольно много пешеходов, и увидеть меня было не так-то просто. Урсула перешла улицу и взяла такси, стоявшее у отеля «Беверли Уилшир». Плохо дело. Как мне поймать такси и последовать за ней, так, чтобы Урсула меня не заметила?
Я подождал, чтобы увидеть, куда поедет ее такси. Пришлось рисковать. Я пересек улицу и подошел к стоянке такси точно в тот момент, когда ее машина повернула на запад. Я надеялся, что она не заметила меня. К счастью, напряженное движение было мне на руку. Я сел в такси и мы поехали на запад, следуя за Урсулой. Нас разделяли две машины. Транспорт еле двигался. Но пробки, которые я обычно проклинал, теперь были моим союзником.
Мы то и дело останавливались. Я следовал за Урсулой к западу вплоть до Санта-Моники, держа направление точно на закатное солнце. Это казалось путешествием во сне – медленное, рывками, движение навстречу разгоравшемуся над океаном пурпурному свету. Внезапно такси Урсулы остановилось рядом с ювелирным магазином Барбары. Я почувствовал приступ паники, когда она вышла из такси и подошла ко входу в магазин. Она попробовала открыть дверь, но та была уже заперта. Барбара ушла домой. Урсула вернулась в такси, которое направилось на север через Санта-Монику в сторону Венеции.
Быстро темнело. О чем Урсула говорила с Барбарой? Очевидно, они не договаривались о встрече, раз Барбары не оказалось в магазине. Урсула хотела сказать ей что-то, но что? Возможно, что-нибудь насчет Фелисити. Нет, не может быть. Барбара, вероятно, говорила обо мне. Но что она сказала? Должно быть, она также рассказала Урсуле, где находится ее магазин.
«Заходите в любое время. У меня есть всякие забавные штучки», – мог я представить себе слова Барбары. Меня окружали сплошные тайны. Но все же ничего из того, что случилось на моих глазах, не беспокоило меня так, как зрелище раздвинутых ног Урсулы, ковра, расширяющейся щели, пальцев лысого человека, погружающихся в ароматную плоть. То, что я испытал при просмотре «Галы», было безумным приглашением к каким-то извращениям, к ужасному погружению в бездну. Я оправил брюки, ерзая на заднем сиденье такси – у меня снова началась эрекция.
Мы ехали вдоль Мэйн-стрит в Венеции, этой причудливой свалки, населенной художниками и преступниками, где живописец с мольбертом сталкивается с наркодельцом.
