– Отлично, – ответил Джек, – и, возможно, судьям будет небезынтересно узнать печальную историю малютки Пегги.
Деннери злобно сверкнул глазами.
– А что это у тебя за интерес к ней? – с усмешкой спросил он. – Тот же, что и у других мужиков?
– Нет, – ответил Джек. – Я, конечно, кой к чему и питаю слабость, но, слава Богу, не к женщинам, тем более к Пегги Смит.
Он взял Шайнера за повод и повел к. воротам.
– Ты не можешь вот так просто уйти! – заорал Деннери, двигаясь за Джеком на некотором расстоянии. – Я еще покажу тебе, кривобокая свинья, и ты пожалеешь о том, что натворил сегодня, поверь мне! Запомни: в этих краях меня отлично знают, а уж я постараюсь, чтобы тебе ни на одной здешней ферме не дали работу, ты до дня Страшного суда будешь обивать пороги!
Бросив взгляд через плечо, Джек продолжал вести Шайнера.
– Тогда я попытаю счастья в каких-нибудь других местах, подальше отсюда, – сказал он, пожимая плечами.
Он отправился в дом Джима Лоуэлла, у которого снимал комнату, уложил свои пожитки в полотняную сумку и достал из-под матраса деньги, накопленные за работу у Деннери. Мэтти Лоуэлл подошла к двери, чтобы проводить его.
– Снова в дорогу? – спросила она. – Пора бы тебе уже осесть. Не в том ты возрасте, Джек, чтобы бродить по свету. Пора осесть и найти себе хорошую жену.
– Я постараюсь внимательно посмотреть по сторонам, – ответил он и чмокнул ее в полную щечку. – И как только увижу такую, как ты, схвачу ее и уж никогда не выпущу из рук.
Заглянув в дом Смитов, он застал Пегги в компании невзрачной собаки, по кличке Молл, и месячного младенца Мартина, который мирно посапывал в бельевой корзине, стоящей на скамье. В кухне было жарко и пахло горячим хлебом.
– Десять фунтов? – подозрительно спросила Пегги. – С чего это вдруг Деннери послал мне десять фунтов?
– Я забрал Шайнера, – ответил Джек, – а деньги, которые должен был заплатить за него, отдаю тебе.
Он высыпал монеты ей в карман.
– Они не фальшивые, – добавил он.
– Мне не нужны деньги Деннери! И твои тоже!
– Сейчас речь идет не о тебе. Подумай о малыше. Ему они понадобятся.
– Ему! – воскликнула Пегги. – Этому ублюдку! – Но, взглянув на спящего ребенка, она тут же смягчилась. – Деньги – это плата за те несчастья, которые он мне принес, – пробормотала она.
– Ты тоже принесла ему несчастья. Может быть, даже больше, чем он тебе.
– Как это? Да что он знает о моих жизненных трудностях? Он только и делает, что ест и спит.
– Скоро узнает, раз уж он так начал жизнь, благодаря тебе.
