Он причинил ей боль. Ее поддерживала ярость, под которой пряталась эта невыносимая боль.
– Держись от меня подальше, Эрик Торп. Не хочу слушать никаких объяснений. Не хочу тебя больше видеть, никогда. Нашему роману конец, ты меня слышишь?
Ее слышали все, кто был в ресторане.
Эрик, который уже подошел к ней вплотную, попытался взять ее за плечи. Ему надо было как-то успокоить ее, чтобы иметь возможность поговорить нормально. И надо было каким-то образом увести ее из центра ресторана.
– Убери руки, Эрик Торп. – Она вырвалась, резко повернулась кругом и столкнулась с официантом, который шел с подносом, уставленным фужерами с красным вином. Фужеры полетели во все стороны, обливая вином Фрэнки, Эрика и сидящих поблизости посетителей.
– Эй, мой костюм!
– Официант, салфетку…
– Весь стол засыпан битым стеклом!
В начавшейся суматохе разъяренная Фрэнки выскочила на улицу.
Во второй половине дня ближе к вечеру Эрик сидел у себя в офисе за закрытой дверью, бессильно развалившись в кресле, то проклиная себя, то испытывая желание убить Фрэнки.
После ее эффектного ухода какой-то шутник в зале громко сказал: «Эх, классное шоу!», а кто-то другой засмеялся. И скоро уже весь зал покатывался от хохота.
Эрик, которому хотелось перерезать себе горло большим кухонным ножом, вместо этого вынужден был улыбнуться, пожать плечами и обратить все в шутку. Это был единственный способ хотя бы начать спасать то, что еще можно было спасти после такой катастрофы.
А пролитое вино! Проще будет сразу купить химчистку – столько испорченных костюмов и платьев он обязался отчистить за счет заведения.
У этой женщины чертовски крутой нрав!
Она выставила его ослом перед половиной Сент-Луиса, не говоря уже обо всех его работниках. Однако честность заставила его признать, что он сам виноват во всем случившемся. Он еще вчера решил, что должен сразу рассказать Фрэнки о встрече с ее отцом. Но им было так хорошо вместе, что он отложил разговор на потом.
Кроме того, он полагал, что беседа с отцом Фрэнки у них конфиденциальная. Дом, должно быть, полагал иначе. Ему, Эрику, явно предстояло еще многое узнать о том, как живет семья. Личного опыта общения с родственниками у него было явно маловато. Возможно, именно это и составляло часть проблемы.
Главным образом из-за этого он и оставлял на усмотрение Фрэнки все, что касалось отношений с ее семьей. И Эрик старался быть покладистым, дать ей время привыкнуть к мысли о том, что он станет неотъемлемой частью ее жизни.
