Кофе был горячий и крепкий, и к концу второй чашки Фрэнки снова почувствовала себя человеком.
– Давайте поговорим теперь о свадебном меню. – Он вытащил из кармана лист бумаги и развернул его. – Здесь у меня еще один вариант. Может, вы посмотрите его и скажете, понравится ли он вашей матери? – Одна бровь у него как-то ужасно мило приподнялась.
Фрэнки взяла листок, и при этом их руки на мгновение соприкоснулись. Она ощутила этот контакт всем телом, до самых кончиков пальцев на ногах, обутых в старые удобные туфли, и вздрогнула.
– Потому что, – начал он, и теперь в его голосе не осталось и следа юмора, – я хочу предупредить вас, что не намерен больше притворяться, будто встречаюсь с вами по делу. Я хочу, чтобы мы лучше узнали друг друга, не прикрываясь предлогом свадебного обеда. Вы понимаете, о чем я говорю, Фрэнки?
Она все прекрасно поняла. В эту минуту инстинкт приказывал ей бежать как можно дальше от него, прямо сейчас. Она должна сопротивляться, избегать его, любой ценой не дать ему войти в ее жизнь. Иначе…
Иначе что? Ее жизнь никогда не станет снова такой, как прежде? Пострадает ее неоперившийся бизнес? Она никогда не сможет оплатить закладную?
Вот именно. Она связана обязательствами, которые должна выполнить. Ее охватила паника.
Ей хотелось, чтобы он ее поцеловал.
Она пробегала глазами подробный план меню, гадая, какого он ждет от нее ответа, и вдруг увидела спасительный выход.
– Этот вариант мне кажется великолепным, но так ведь было и с первым. Я должна показать его маме и узнать ее мнение. – И намеренно добавила: – Затем я собираюсь сказать ей, чтобы она общалась непосредственно с вами, Эрик. Ей нет нужды таскать меня с собой. Ее английский вполне хорош, к тому же теперь она вас знает, так что…
– То есть вы не хотите больше меня видеть?
Надо отдать ему должное, он прямо идет к цели. Как бульдозер.
А она действительно хотела сказать именно это? Да поможет ей Бог, именно это она и должна сказать. Но она услышала, как ее коварный рот произносит нечто совсем иное:
– Нет, я этого не сказала. Да, мне хотелось бы видеть вас снова.
Матерь Божья, неужели она одержима бесами?
От его улыбки у нее захватило дух. Он с быстротой и грацией в движениях обошел вокруг стола и уже заключил ее в объятия, но тут в магазине звякнул колокольчик и жизнерадостный, высокого тембра голос завопил:
– Франческа, Фрэнки, buon giorno.[6] Это я, тетя Розина. Где тут моя чудесная новая шляпа? Дай-ка мне скорее примерить ее…
