Взрослая жизнь проходила в свободном полете. В разнонаправленном, ничем не ограниченном движении. В постоянных перемещениях по миру - без привязанностей и даже без особых предпочтений. Себастьян снисходительно, сверху вниз смотрел на озабоченных хлюпиков, которые всегда и везде выкраивали несколько минут, чтобы позвонить домой по спутниковому телефону. Его собственное внимание никогда не распылялось. Вон оставался неизменно собранным, сосредоточенным и целиком погруженным в работу.
Мать искрение поощряла любые начинания целеустремленного талантливого сына. Всегда оставалась преданной его сторонницей и даже восторженной поклонницей. Себастьян не имел возможности уделять ей столько времени, сколько бы хотел, но она все понимала и никогда не обижалась. Во всяком случае, на словах.
Кэрол всегда была его семьей; любую действительность она умела сделать яркой, до краев наполненной впечатлениями и эмоциями. А вот отец оставался далеким, абстрактным образом - настолько туманным, что активного желания встретиться и поговорить с ним просто не возникало. Правда, Себастьян считал, что когда-нибудь, в зрелые годы, ближе к сорока, придет время остановиться и оглянуться назад. Вот тогда-то и настанет пора возобновить отношения с отцом.
Все изменилось в тот день, когда Себастьян похоронил мать.
Вон расследовал запутанное дело в штате Алабама, когда внезапно получил страшное сообщение о смерти Кэрол. Днем мать обрезала в саду клематис. Внезапно потеряла равновесие и упала со стремянки. Ни переломов, ни порезов, ни даже царапин. Всего лишь синяк на ноге. А ночью она умерла в полном одиночестве. Оторвался тромб, добрался до сердца и убил ее. В пятьдесят четыре года.
Сына рядом не было. Он даже не знал, что она упала. А узнав о случившемся, впервые в жизни растерялся. Сколько лет он бродил по миру, считая себя свободным от всех и всяческих пут? Смерть матери давала ему полную и окончательную свободу и в то же время заставила почувствовать свою неприкаянность. Только теперь Себастьян понял, что годами обманывал себя. На самом деле он путешествовал по миру вовсе не безоглядно. У него была пристань. Всегда. И эта пристань дарила ощущение спокойствия и защищенности. Каждый день и каждый час, вплоть до страшного известия.
Теперь у него остался лишь один-единственный родственник на всем свете. Отец, с которым Себастьян был едва знаком. Черт возьми, можно сказать, совсем чужой человек. Так сложились обстоятельства, что искать виновных не имело смысла. Но может быть, настало время что-то изменить? Провести со стариком хотя бы несколько дней и
