Себастьян налил кофе в большую кружку и снял телефонную трубку - благо телефон стоял здесь же, в кухне. Он набрал номер и приготовился ждать.
- Алло. - Леонард ответил после пятого гудка.
- Привет. Я вернулся, - доложил Себастьян, стараясь прогнать мысли о Клер. Даже после недавно проведенных вместе нескольких дней звонок отцу мог показаться несколько странным.
- Как прошла поездка?
Себастьян поднял кружку.
- Хорошо.
Поговорили о погоде, потом Вон-старший поинтересовался:
- Не собираешься снова заглянуть в наши края?
- Даже не знаю. Надо привести в порядок и приготовить к продаже мамин дом. - И снова, как и всегда при мысли о необходимости упаковать жизнь в коробки и ящики, сердце Себастьяна сжалось.
- Сколько можно откладывать?
- Дело нелегкое.
Реплика прозвучала явным преуменьшением, и Себастьян невесело рассмеялся:
- Можно сказать и так.
- Помощь нужна? Готов принять участие.
Себастьян открыл было рот, чтобы автоматически отказаться. Какие проблемы? Упаковать несколько ящиков не так уж и трудно.
- Это предложение?
- Если нуждаешься в моей компании.
Речь шла всего лишь о вещах. Причем тех, которые принадлежали материи. А мать наверняка не захотела бы, видеть отца в своем любимом доме. Но ведь ее нет, а отец предлагает сочувствие и участие.
- Был бы рад.
- Ну, тогда предупрежу Джойс, что должен на несколько дней уехать.
Упаковать кухонную утварь оказалось легче, чем предполагал Себастьян. Усилием воли ему все-таки удалось эмоционально отстраниться от вещей матери. Наверное, в немалой степени помогло и присутствие Леонарда. Ни фарфора, ни хрусталя им не встретилось. Мать пользовалась белой, без узоров и рисунка, посудой «корелл». Если вдруг разбивалась тарелка или чашка, всегда можно было заменить ее новой. Стаканы и бокалы Кэрол покупала в «Уол-Марте» из тех же соображений - если уронишь, не будешь переживать. Кастрюли и сковородки были старыми, но сохранились хорошо. Главным образом из-за редкого использования. Готовила мать мало, особенно, после того как Себастьян уехал из дома.
Да, про Кэрол нельзя было сказать, что она раба вещей. Но вот о чем она всегда очень беспокоилась, так это о собственной внешности. Она постоянно заботилась о волосах, волновалась насчет цвета губной помады и строго следила, чтобы туфли гармонировали с сумочкой по цвету и фактуре. Любила петь песни Джуди Гарланд, а иногда под настроение покупала стеклянные «живые шары». В итоге милых пустячков набралось так много, что бывшая комната Себастьяна превратилась в хранилище коллекции. Стены были заняты сделанными на заказ полками. Себастьян не исключал и того, что выставка организована специально, чтобы ему не пришло в голову вернуться.
