– Не понадобится, – подал он голос.
– Это почему?!
– Потому что он светится. Не шибко сильно, но видно хорошо. Гадостный свет, мертвый, как в покойницкой.
– Ты там разве бывал?
– Не, не бывал. Просто догадываюсь. А что – разве не так?
– Зависит от восприятия. От настроения, то бишь. Там тоже мертвый свет, но яркий, и лампы отвратительно гудят.
– Стало быть, ты-то там бывал…
– Случалось.
– Я почему-то не удивляюсь, – заметил Дрын.
Челобитных промолчал, но прибор снял и отложил. Если рыбак говорит правду, то не стоит обременять себя лишними аксессуарами.
Время потянулось. Дрын взялся за очередную банку и вопросительно взглянул на Пантелеймона, но тот решительно отказался. Хватит. Не хватало еще спиться за пару дней в этой дыре – а что? Запросто, при таких-то темпах!
Дрын ничуть не смутился и продолжил пиршество в одиночестве. Протодьякон отметил, что его снова клонит в сон; стакан, представлявшийся спасительным, оказался коварным и вероломным. И в тот самый момент, когда Павел Ликтор хватил себя в Зуевке ножом по руке, Пантелеймон Челобитных в точности воспроизвел его действия, воспользовавшись хлебным ножом Дрына.
Между ним и Ликтором установилась неощутимая связь.
Дрын только головой покачал. Протодьякон припал к ране губами, почувствовал железистый привкус. Отлепился, щелкнул пальцами; рыбак понял его без слов и плеснул из банки. Руку обожгло, но сонливость пропала.
Стрелки часов медленно приближались к полуночи.
– Ну, давай уже, выходи, – негромко процедил протодьякон сквозь зубы.
– Он может и не выйти, – в очередной раз напомнил Дрын, будто чувствовал себя в чем-то виноватым и заранее оправдывался. – Не каждую ночь…
– Выйдет, – уверенно возразил Пантелеймон. – Хребтом чую. И это как-то связано с тем, что я здесь…
– Думаешь? Он мог бы прибить тебя, пока ты кемарил в его хате.
– Значит, не стояла такая задача… Тихо! Видишь? Вон там…
Дрын осторожно высунулся в окно.
– Точно, это он. Гляди-ка – не подвел, выполз… Упырь хренов…
– Сразу и упырь?
– А кто еще?
– Он, вроде бы, тебя не трогал пока.
– Еще не хватало… пусть попробует только!
Боевой настрой Дрына казался ненатуральным. Тем более что в следующую минуту он не выдержал:
– Чего ты тянешь? Стреляй его! Серебряной пулей…
Из головы Дрына начисто вылетели недавние разглагольствования о бесполезности серебра ввиду неэффективности осинового кола.
– Погоди, успеется. Я посмотреть хочу.
Завораживающее поначалу зрелище спустя какое-то время обернулось занудным представлением.
