— Что с тобой? — спрашивает Сусанна с тревогой. — Тебе плохо, малыш?
— Кажется, я проглотил дона Танкреди, — говорит сам не свой Филиппо.
Сусанна вскрикивает и падает в обморок.
К счастью, это ложная тревога; дон Танкреди по-прежнему находится в кармане жилета. Во избежание неприятностей, его снова кладут в сумочку Сусанны; и, чтобы супружеский покой больше не нарушался, сумочку относят в номер к Филиппо, который, закрыв дверь, кладет ключ к себе в карман, спускается в общий зал и заглядывает в перечень услуг, предоставляемых гостиницей: Спустившись вниз от гостиницы, можно погулять по долине; от церквушки Троицы ясно слышно великолепное эхо.
— Пойдем послушаем эхо, — говорит он холодно. — Потом решим с разводом.
У церкви Троицы ни души. Филиппо подносит руки рупором ко рту.
— Эхо-о-о-о! — кричит он что было сил.
В печальном свете заката эхо отвечает ему:
— Болван ты и все, кто приходит сюда, чтобы услышать эхо!
Филиппо кажется, что он ослышался.
— Эхо-о-о-о! — повторяет он.
В тишине ясного заката эхо отвечает:
— Осел, кретин, идиот!
Месть эха довершена.
— Слушайте, — задумчиво говорит старик, — думайте, что хотите, но я уверен, что эта громадная загадка вселенной никогда не будет разгадана.
Муж и жена молча возвращаются в гостиницу; вот они идут по узенькой улочке, сторонятся, чтобы пропустить двух коров с колокольчиками на шее. Вокруг полное безмолвие, ясность и спокойствие в окружении гор. Далекий колокол зовет к вечерней молитве.
Разумеется, колокол поддельный.
Настает вечер.
В гостинице супруги обнаруживают прибывшего Гверрандо, который ожидает их с нетерпением.
— Ну, — спрашивает молодой человек, когда видит, что они одни, — где дон Танкреди?
— Успокойтесь, — отвечает Филиппо, — он здесь, в безопасности.
Он поднимается в номер, чтобы взять неисправимого романтика, — и здесь его ожидает неприятный сюрприз.
Дон Танкреди уехал? Нет. Воры, воспользовавшись отсутствием супругов, побывали в номере и унесли сумочку Сусанны с доном Танкреди.
Возвращается Пик, полицейский. Он узнал о краже и подскочил одномоментно. Дверь в номер не открывается. Мощным ударом плеча Пик выбивает себе ключицу. Зовут слесаря.
— Да разве вы не видите, — говорит он, — здесь же написано: открывать на себя.
— Я думал, что эту надпись оставили воры, чтобы затруднить поиски.
Прибывает начальник полиции.
— Вы знаете мои методы, — говорит ему Пик, не теряя своего обычного спокойствия. — Прежде чем начинать расследование, я люблю, насколько это возможно, устанавливать причину, мотив преступления. А установив это, дальше легко выяснить, кому оно было выгодно. А уж тогда, в девяноста девяти случаях из ста, отыскивается и виновный.
