У Гверрандо, которому больше ничего не вспоминалось из жизни в спальных вагонах, лицо стало землистого цвета. Он вытащил шприц и сделал себе укол. Элегантный молодой человек был очень завистлив и должен был делать себе уколы морфия, чтобы забывать о неприятных вещах.
Филиппо захотелось добить его.
— Несколько дней назад, — произнес он, — едучи в спальном вагоне, я выставил туфли за окно, имея привычку к жизни в гостиницах.
Гверрандо дал ему договорить. Потом произнес совершенно спокойно:
— Когда и где?
— Время было около полуночи, — сказал Филиппо, — поезд проезжал мимо железнодорожной будки на двухсотом километре от Рима, где работает один старый и добросовестный обходчик.
— Понятно, — бесстрастно отозвался Гверрандо, — я как раз проезжал в спальном вагоне мимо той же будки в семь утра: я открыл окно и обнаружил пару прекрасно начищенных туфель, висящих в воздухе.
Филиппо был посрамлен: этот темный проходимец разбил его в пух и прах. Будучи слишком воспитанным, чтобы показать свою досаду, он сдержался.
— Солнечный Лучик, смелее! — произнес он, чтобы отвлечь внимание. — Теперь мы хотим услышать какую-нибудь историю от вас.
Баттиста, у которого лицевые мускулы болели от слишком продолжительного усилия изображать улыбку, как раз снова пристраивал на багажной сетке свою шляпу, упавшую на Гверрандо вследствие дерганья поезда. Зная один еврейский анекдот, он начал его рассказывать:
— Славный Абрам, — начал он, — выиграл в лотерею. Вы спросите — как же так? Такой экономный человек, можно сказать, с рождения знающий цену деньгам, рисковал ими в игре? Разве нет множества других более прибыльных дел, приносящих двадцать, тридцать, даже пятьдесят, а то и — как знать — сто процентов? О, не пугайтесь! Почтенный Абрам не потерял рассудок; его голова, сохранившая ясный ум, по-прежнему крепко сидит на плечах. Его семья может быть довольна: старая мать Сара, старый отец Моисей, любимая жена Эсфирь, дети Иезекииль, Юдифь, Давид, Иеремия, и все остальные домочадцы могут жить спокойно…
Баттиста осекся. От внимательного взгляда Филиппо его мозг вдруг пронзила колючая мысль: а что если старик — еврей? Он постарался исправить положение, заключив анекдот несмешной концовкой, зато лестной для еврея. Он сказал:
— Дело в том, что Абрам, как и все евреи, расточителен, щедр, мало ценит деньги и очень честен.
— Да что вы несете? — закричала Сусанна. — Там все не так. Я расскажу, как там было дальше: скажу по секрету, там говорится об одной выигрышной комбинации из трех цифр, которая нашлась в старом костюме, висевшем в лавке. Так вот, чтобы отпраздновать выигрыш, Абрам решил — предки не перевернутся в гробах? пророки не возмутятся? — рискнуть и потратить очень скромную сумму на поход в кино. Два раза пересчитав деньги для верности…
