Журнал для молодых мужчин. Что-то среднее между «Ареной» и «GQ».
[2] А вы займетесь разработкой женской версии.
– Название есть?
– Мы думаем, «Колин». Молодо, дерзко, модно, сексуально – так мы это видим. В особенности сексуально, Лиза. И ничего заумного. Ради бога, никаких многостраничных материалов об изуверских ритуалах половой инициации девочек в Центральной Африке или бесправии женщин в Афганистане. У нас другое направление.
– То есть вам нужен журнал для дурочек?
– Умница, – просиял Келвин.
– Но я никогда не была в Ирландии, не имею о ней ни малейшего представления.
– Именно! – согласился Келвин. – Это нам и надо. Никаких домашних заготовок, просто свежий, непредвзятый подход. Зарплата та же, на подъемные не поскупимся, через две недели, в понедельник, приступите.
– Две недели?! Но, выходит, у меня почти не остается времени на…
– Я слышал о ваших незаурядных организационных способностях, – разулыбался Келвин. – Удивите меня. Вопросы есть?
Лиза не могла сдержаться. Обычно она улыбалась, пока ее резали без ножа, потому что умела видеть перспективу, но сейчас потрясение было слишком велико.
– А как же место главного редактора в «Манхэттен»? Барри и Келвин переглянулись.
– Его заняла Тиа Сильвано из «Нью-йоркера», – неохотно буркнул Келвин.
Лиза кивнула, чувствуя себя так, словно ее мир рухнул, и неловко поднялась со стула.
– Когда я должна дать ответ?
Барри и Келвин снова переглянулись, помолчали. Наконец Келвин открыл рот:
– Ваше нынешнее место уже занято.
Мир вокруг медленно пришел в движение. Значит, все решено без нее. Выбирать не из чего. Только бы не закричать в голос. Прошло еще несколько долгих секунд, прежде чем до нее дошло, что ей не остается ничего, кроме как нетвердым шагом выйти из кабинета.
– Партию в гольф? – спросил Барри Келвина, как только за Лизой закрылась дверь.
– С радостью бы, но не могу. Надо лететь в Дублин, набирать людей на остальные должности.
– Кто там сейчас главный?
Келвин нахмурил брови. Уж это-то Барри должен знать.
– Некто Джек Дивайн.
– Ах, он! Еще тот сочинитель.
– Я другого мнения. Во всяком случае, лучше ему таковым не быть.
Келвин Картер не уважал вольнодумцев и нонконформистов.
Лиза пыталась придать происходящему некий лоск. Она никогда не признала бы, что разочарована. Особенно после всего, чем пожертвовала.
Но из свиного уха шелковый кошелек не сошьешь. Дублин не Нью-Йорк, как ни крути. А «щедрые» подъемные легко подвести под должностную инструкцию и сократить. Что еще хуже, придется сдать служебный мобильный телефон. Сдать телефон! Все равно что ампутировать себе руку или ногу.
