Сорча замерла. Перед ее глазами возник образ ликующего отчима, потирающего руки и хихикающего. Неужели он продолжает над ней измываться? И распоряжаться ее жизнью!.. Кровь запульсировала в висках. Она не рассматривала доставшееся ей наследство с этой точки зрения. Ее зеленоватые глаза потемнели. Нельзя позволять даже мертвому Хорхе оказывать влияние на ее жизнь. Ни за что!
— Обед? — произнесла она, заметив наконец, что Рун за ней наблюдает.
— В ресторане.
Сорча резко отодвинула свой стул.
— Нет, спасибо. Я… я лучше закажу обед в номер и лягу пораньше.
— Как вы себя чувствуете? — спросил он, когда она направилась к двери.
Она остановилась и, выдавив улыбку, пробормотала:
— Я здорова. Просто здесь очень жарко, и, чтобы мне быть в форме перед встречей с близнецами, надо набраться сил. Увидимся завтра, до отъезда. Пока.
Чемодан упакован, за ним должны скоро зайти. Авиабилет и паспорт — в сумке. Сорча взглянула на часы. Через полчаса микроавтобус отвезет ее в аэропорт. Она заперла номер и спустилась в вестибюль. Оставалось лишь попрощаться с Рун, и она невольно нахмурилась при этой мысли.
— Наконец-то, — произнес он, когда она вошла в его кабинет. — Сегодня утром из Лиссабона прибыли бланки. Я несколько раз стучался к вам в номер, но ответа не последовало. Я заглянул в бар, прошелся до бассейна, но вас нигде не нашел.
— Я спустилась в Прайа-до-Марим, — сообщила она, пока он извлекал бланки из кипы корреспонденции. Сорча подписала документы и, улыбнувшись, добавила:
— Боюсь, что всю эту процедуру придется скоро снова повторить. Дело в том, что я решила продать свою долю акций на владение «Клубом Марим». Сегодня утром я…
Рун схватился за край стала и наклонился вперед.
— Вы решили их продать? — Она ожидала увидеть на его лице радость, широкую улыбку, услышать торжествующий смех, но Рун остался невозмутим и ничем не выдал своих чувств. — Почему? — лишь спросил он.
Сорча заправила прядь волос за ухо.
— Вы ведь говорили, что я ничего не смыслю в индустрии отдыха, начала она издалека, — и…
— Это не могло повлиять на вас. Не следует принимать на веру все, что я говорю, — перебил ее Рун, перекладывая кипу бумаг с места на место. Ведь Хорхе никогда не пытался участвовать в принятии тех или иных решений, касающихся «Клуба Марим». Вот я и подумал, что с вами будет то же самое, сурово заметил он. — Я полагал, что вы будете довольны, если я полностью возьму на себя управление клубом, а вы бездумно проштампуете все, что бы я ни придумал. Но я ошибался, считая, что существует лишь мое мнение, и, признаться, когда вы выразили желание высказывать собственную точку зрения на то или иное дело, меня это вначале обескуражило, и я даже, каюсь, возмутился. Мое поведение вас обидело, вы решили… — он помолчал, подыскивая подходящее английское выражение, — будто я лишаю вас законных прав.
