— Получить долю в таком деле, как индустрия отдыха, может показаться веселой забавой, но тут очень важно, чтобы все опиралось на закон и было оформлено как можно скорее, — резко заявил он.
— Я все это понимаю, — ответила Сорча. — И тем не менее…
— Итак, когда вы приедете? — не отступал Рун.
Она задумалась, нахмурившись.
— Возможно, я смогу вырваться на несколько дней в конце апреля.
— Какого числа? — Он вынул из внутреннего кармана пиджака записную книжку с календарем.
Сорча хитро прищурилась.
— Понятия не имею. Он полистал календарь.
— Может быть, двадцатого? Это понедельник. Вам надо сейчас принять решение, — добавил он строго.
— Ну а если, например, я приеду двадцать первого и пробуду до пятницы? — предложила Сорча.
— Я забронирую для вас номер в гостинице и вышлю авиабилет. — Рун закрыл записную книжку. — Я буду вам признателен, если вы во имя будущего сотрудничества будете строго придерживаться нашего соглашения.
Она взглянула на него. Еще недавно он, по всей видимости, осуждающе смотрел на нее и относился к ней как к «красотке кабаре», однако теперь его отношение заметно изменилось. Теперь она оказалась вовлеченной в мир его бизнеса и стала для него пусть и нежелательным лицом, но все же таким, с которым необходимо считаться. Кого хоть раз осудили, будет осужден вечно, подумала Сорча с раздражением. Это не ново.
— Наверняка раньше вы не задумывались об этом, — сказала она.
— Простите, я не понял. Сорча ехидно улыбнулась.
— Позвольте напомнить вам мои слова, когда я говорила, что больше не считаю нужным валять дурака.
— Вы уж лучше не валяйте дурака в «Клубе Марим», — произнес он в ответ вежливым, но холодным тоном и, подойдя к окну, сунул руки в карманы брюк, отчего его пиджак собрался на спине. С минуту он глядел в окно, затем обернулся. — Мы с вами вполне можем разделить ложе, — начал он, — но никогда… Сорча возмущенно тряхнула копной волос. — Не беспокойтесь, я не из тех, кто жаждет забраться к вам в постель, — сказала она, как отрезала, и вышла из комнаты.
