Лора расспрашивала тетку про Союзы Милосердия. Ей хотелось знать, как они организуются.
— Очень просто, — сказала госпожа Вуд. — Берут лист бумаги и пишут сверху: «Я буду стараться оказывать помощь и внимание всякой живой твари и всячески стараться защищать ее от нападения». Под этим обязательством собирают подписи всех желающих поступить в кружок. С тех пор, как в Риверсдэле существует Союз Милосердия, просто нельзя узнать деревню. Несколько лет назад, когда кто-нибудь истязал лошадь, и к нему подходил другой человек и начинал его усовещевать, он отвечал: «Лошадь моя и я делаю с ней, что хочу». Общество относилось тогда равнодушно к таким историям, но Союз Милосердия собрал и сплотил между собой всех, у кого есть сострадательное сердце, и теперь редко случается, что истязают животных. Главные члены Союза — дети всех возрастов; взрослые им помогают, конечно. Дитя еще ничего дурного не знает; его можно склонить к тому или к другому, можно вызвать и развить, укрепить лучшее в его душе так же, как дурным примером можно заразить его и заглушить доброе злым. Дети, приучаясь быть милосердными к немой твари, со временем будут милосердны и к людям, к своим ближним.
Мне очень по душе пришлись эти речи госпожи Вуд.
Вскоре нам начали попадаться кое-где разбросанные среди деревьев домики; потом дома стали попадаться все чаще, и мы, наконец, вошли в самое село Риверсдэль. Я бывал здесь и раньше.
Проходя мимо школы, большого строения, окруженного двором, мы увидали много мальчиков и девочек, выходивших со связками книг на улицу. Госпожа Вуд остановилась и спросила их, не идут ли они на собрание.
— О, да! — отвечал один из мальчиков, — ведь у меня сегодня доклад. Вы забыли?
— Извините меня, пожалуйста, — сказала госпожа Вуд, добродушно улыбнувшись. — А вот и Дженни, и Долли, и Марфа, — продолжала она, увидев еще нескольких детей, выбегавших из дома, мимо которого мы проходили.
Девочки подошли к нам; они так пристально разглядывали меня, что мне стало, как бывает всегда в таких случаях, неловко, и я спрятался за Лору. Она нагнулась и погладила меня.
Госпожа Вуд остановилась у подъезда одного дома на главной деревенской улице. Много мальчиков и девочек входили сюда, и мы тоже вошли за ними. Мы очутились в большой комнате с возвышенным помостом на одном конце. На помосте стоял стол, а кругом него стулья. Около стола сидел мальчик с колокольчиком в руках. Он вскоре позвонил, и в зале воцарилась тишина. Госпожа Вуд сказала Лоре, что позвонивший мальчик — председатель собрания. Напротив него сидел молодой человек с бледным лицом и курчавыми волосами; около него лежали костыли. Это, как объяснила госпожа Вуд, был сам устроитель «Союза Милосердия», сын бостонского художника господин Макевель.
