— А ты? — спросила Лора, смеясь.
— Горячего шоколада с бисквитом.
— И я хочу того же, — сказала Лора.
— Принесите еще пирога, Сусанна, — попросила Бесси служанку, — да захватите чего-нибудь для собаки. Я думаю, она охотно скушает кусок индейки, оставшейся от обеда.
Если бы у меня были уши, я бы их навострил при этих словах. Жаркое было для меня редким лакомством.
Какой вышел веселый ужин! Обе девушки сидели за большим обеденным столом, попивая шоколад и весело болтая, а я старательно глодал вкусные кости, не разбрасывая их с газеты, которую мне подстелила Сусанна.
Бесси, глядя на меня, смеялась до слез.
— Настоящий благовоспитанный господин, — говорила она про меня. — Посмотри, Лора, как он лапами придерживает кость, чтобы ничего не запачкать около себя. О, Джой, какая ты смешная собака! Не правда ли, ты доволен своим ужином?
— Однако, не пора ли нам спать? — сказала Лора, когда стенные часы в передней пробили одиннадцать.
— Пожалуй, пора, — отвечала Бесси.
— Где же будет ночевать собака?
— Не знаю, — возразила Лора, — дома он большею частью ночует в конюшне или в конуре Джима.
— Не приготовить ли ему постельку в кухне? — спросила Бесси.
Сусанна устроила мне отличную постель подле плиты, но я не хотел оставаться один на кухне; поэтому я громко залаял, как только меня заперли там.
Лора даже рассердилась на меня, но что же мне было делать с собой? Я пришел в этот дом с тем, чтобы охранять Лору, и не мог ее покинуть. Меня взяли наверх в спальную Бесси. Это была красивая комната с мягким ковром, в ней стояли две кровати. Девочки сдвинули их, чтобы продолжать разговор, лежа в постелях.
Я слышал, как Бесси сказала Лоре, перед тем как потушить свечку:
— Не пугайся, если тебе ночью послышатся шаги. Наша старушка-няня спит напротив нашей комнаты через площадку, она встает ночью и приходит смотреть, спокойно ли я сплю.
Поговорив довольно долго, девочки, наконец, заснули. Лора перед сном простила меня, дав мне лизнуть свою руку.
Я очень устал и сладко заснул на мягком меховом коврике подле кровати Лоры. Но как ни крепко я спал, а и во сне чутко прислушивался и то и дело просыпался.
Раз Лора разбудила меня, повернувшись в постели, в другой раз Бесси засмеялась во сне; кроме того, мороз скрипел деревьями.
Когда большие часы на верхней площадке били, я всякий раз тоже просыпался. Помню, они только что пробили какой-то час. Я вскочил. Мне снилось мое раннее детство: Дженкинс преследовал меня с большим кнутом, а я убегал от него. Даже наяву у меня еще тряслись ноги.
