— О, Боже! И он умер! Что ж, мы обсуждали, мог он или не мог подстроить это убийство Фроса?! Заодно спасибо. Вот уж не думал оказаться в роли сторожа. Показалось — я тебе нравлюсь… Чего ж ты боишься?
— Подожди! — остановила меня Любава. — Я расскажу… Извини только — вырвалась глупость. Ты мне действительно очень нравишься. — Склонившись, она поцеловала меня. Потом погасила свет, легла рядом и, обняв, крепко прижалась. — Знаешь, — заговорила шепотом в самое ухо, — после исчезновения Гэла у меня возникло предчувствие беды. Почему-то стало казаться, что она вот-вот разразится над нами. Все мы в той или иной мере жили нехорошо и заслуживали кары судьбы…
— Ты о ком? И почему шепотом?
— О себе, Лоле, Лимане — своих друзьях… Не перебивай! — она положила палец к моим губам.
— Да уж, компания у вас своеобразная, — все-таки не удержался я. — Только с чего такой фатализм?
— Не знаю… Я, психолог-психиатр, много раз пыталась анализировать. Напрасно… и мной овладел страх. Я была уверена в гибели Гэла и ожидала лишь, кто следующий. И вот Лиман… я боюсь оставаться одна, Вет! Боюсь людей! Боюсь всего! Чувствую, что схожу с ума. Наверное, это смешно: сошедший с ума психиатр… — Она помолчала и закончила: — Теперь, кажется, моя очередь!
— Как же ты рискнула связаться со мной? Незнакомый человек, можно сказать, с неба свалился. Вдруг я и есть то самое слепое орудие судьбы?! — Я сознавал жестокость своего вопроса, представлял, как больно хлестнет он по ее натянутым нервам. Но, раз решив понять ее до конца, не мог не задать его.
Любава вздрогнула всем телом и резко отодвинулась. Но в следующее мгновение уже не шепотом, в голос, спокойно произнесла:
— Ну и что, пусть так! Я устала… Да и смерти, лучше такой, не пожелаешь — в ночь любви…
Сейчас стало страшно мне: она действительно чувствовала себя обреченной и смирилась с этим! Осторожно ее коснувшись, я понял цену спокойствия: Любава будто окаменела, была холодна, как лед. Неистовый протест всколыхнул меня. Нежными ласками я старался отогреть ее, вкладывая в каждое прикосновение всю любовь. Она долго не отвечала, но вдруг отозвалась бурей страстей. Жаркими поцелуями, объятиями она призывала к себе, и мы забылись в яростном единении…
— …Ты действительно годишься в убийцы, — отдышавшись, Любава негромко засмеялась. — Думала — мне конец. Такая любовь не проходит даром: вот рожу от тебя!
— Ну и рожай! Слушай, выходи за меня замуж.
Она, как маленького, погладила меня по голове.
