Легенда о Дрейке и картофеле со временем обросла различными подробностями. Так, утверждали, что адмирал подарил привезенный им картофель своему ученому другу Герарду, а тот будто бы стал угощать членов английского парламента жаренной в масле картофельной ботвой, но в какой-то момент ученого осенило, и он тем же дегустаторам предложил уже жареные клубни.
В 1619 году картофель приводится в перечне продуктов, подаваемых к английскому королевскому столу. Однако пальму первенства у Дрейка пришлось отобрать. И даже сами англичане в своей Британской энциклопедии пишут, что он не мог привезти картофель в Европу, так как его корабли никогда не подходили к берегам Южной Америки (конечно, пират мог отнять картошку у тех же испанцев).
Не менее популярной была еще одна версия – согласно ей, картофель уже из Виргинии опять же в Англию впервые привез некий сэр Вальтер Ромеф. Британская энциклопедия развенчала и эту легенду – достоверно известно, что в те времена в Виргинии о картофеле еще не знали.
Многочисленные исследователи считают, что первым человеком, доставившим картофель в Европу, был монах Иероним Кордан. Возможно, именно он опустил на землю Испании первую корзину с неведомым овощем, которому предстояло покорить больше народов, чем любому полководцу. Не исключено, что время подбросит нам еще парочку совершенно неожиданных версий.
Кстати, Христофор Колумб в 1493 году привез из Вест-Индии не картофель, а батат (с настоящим картофелем европейцы познакомились значительно позже), который индейцы-араваки называли batata, а испанцы – patata. Экспедиция Колумба впервые познакомилась с этим растением на острове Сен-Томе, где аборигены называли его клубни aje или axi, а индейцы племени араваков – batatas, что со временем трансформировалось в испанском языке в patata, во французском – в patate, а в английском – в potato.
Англичане впервые отведали батат в начале XVI века – известно, что батат был частью приданого испанской принцессы Екатерины Арагонской в ее несчастливом браке с английским королем Генрихом VIII. И хотя Генрих не слишком полюбил жену и развелся с ней (порвав заодно и с католической церковью), зато так пристрастился к батату, что мог за один присест слопать пару дюжин клубней довольно приличного размера. Он даже пытался сам разводить растение, однако в холодном климате туманного Альбиона его старания так и не увенчались успехом. В 1595 году косвенное объяснение этой страсти известного своей любвеобильностью короля дал английский доктор Томас Маффит, в одной из своих работ написавший, что батат
