, любовь к ней, каждой клеточке её тела, к каждому жесту, слову, вздоху… И вот она сказала «мы». Я будто заново влюбился в неё тогда. Теперь я во что бы то ни стало хотел на ней жениться. Когда она вернулась из поездки, я уже изнывал, изнемогал от тоски. В тот же день одел ей на тонкий, длинный пальчик кольцо — мы обручились и весной решили подать документы в ЗАГС.
Но судьба распорядилась иначе. Лиза уехала на стажировку в Австрию. Наша мать захворала. Я поссорился с квартирной хозяйкой, и она предложила мне в не особенно вежливой форме освободить помещение. Нужно было поехать домой, помочь родителям. Вику я не хотел приводить в отчий дом. Она не нравилась маме, и конфликт был неизбежен. Поэтому я попросил её подождать.
— Месяц. Не больше, — извинялся я. — Ты заодно проверишь, действительно ли хочешь за меня замуж. — Это была шутка. Шутка, которую я никогда себе не прощу. Вика мягко улыбнулась:
— Конечно, Андрейка. Я всё понимаю.
Но она ничего не поняла. Она была принцессой, и её нельзя было оставлять одну даже с платиновым кольцом на пальце. Хотя оставил ли я её? Мы встречались каждый день. И всё время цветы. Всё время самые романтичные развлечения. Всё для моей Вики… Месяц затянулся. У меня возникли финансовые затруднения, мама поправлялась очень медленно, а я и представить себе не мог, что любовь — такое хрупкое существо. Вика продолжала жить у своих родителей. Однажды Володя, мой приятель, заявил, что видел Вику в обществе какого-то кавалера, и он уверен, что это не поддерживание дружбы и не деловая встреча.
— Ты стелишься перед ней — смотреть тошно! Больше цветов дари да брильянтов! Глядишь — ещё на одного хмыря хватит! Попробуй хоть раз приди к ней без цветов. Ведь точно скандал устроит!
Не то чтобы я поверил или моё сердце затосковало от ревности (я даже поругался с Володькой), но я забеспокоился. Она ничего мне не сказала, а это было против правил. Мы знали друг о друге всё. Так мне казалось. Я настолько углубился в свои мысли, что забыл про цветы. Такого ещё не случалось. И я невольно уловил, что Вика заметила это, что она ждала букет и теперь была разочарована. Я разозлился: что же без веника я уже и не нужен?
— Вика, — вероятно, слишком резко, холодно заговорил я. — Мне сказали, что у тебя появился новый поклонник… — она вздрогнула. Взгляд её стал непроницаемым, так, что я даже перестал различать зрачки.
— С чего ты взял?
— Ты обедала вчера с кем-то, — совсем расстроился я. Она была раздражена, но пыталась скрыть досаду. Лицо её против обыкновения побледнело, глаза были сухими, тусклыми. По едва заметным движениям мускул я понял, что она скрипит зубами, отчего немного кривились её накрашенные и поэтому непривычно чужие губы.
