— Ошибка, Мес. Я не имею отношения к Шакрону и его спецслужбам. Хотя, действительно, ты ничего иного не мог предположить. Скажу больше. Тот препарат, который ты нашел в квартире Лигуна, ни в коем случае не должен попасть в руки шакронцев.
Он хорошо знал город и ехал к вокзалу окольным путем, избегая главных улиц с их вечными заторами.
— О каком препарате ты толкуешь? — прикинулся непонимающим я.
— О том, из-за которого Лигуна убили. Сейчас он при тебе, не так ли? Не пытайся отрицать, давай сыграем в угадайку. Ты влез в его квартиру, нашел флакон и ввел себе в вену, перепутав порошок с наркотиком. Примерно сутки ты провалялся там без сознания. Потом очнулся и обнаружил, что твой мозг работает в необыкновенном, крайне интенсивном режиме. Быстро, четко, сразу на нескольких планах. Феноменальная память, ну и так далее. Правильно?
— Допустим.
Белобрысый немного помолчал и заговорил снова, уже с явным облегчением.
— Значит, мы верно реконструировали события. Что ж, теперь проблем нет. Не волнуйся, в поезде тебя прикроют. Кафе «Чивитта», запомнил?
— Не выйдет, — ответил я. — Сказано тебе, я не намерен драпать за границу, как нашкодивший кренк. У меня тут кое-какой должок. И вообще, это моя страна.
— Жаль, — отозвался белобрысый. — Мы искренне хотели тебя избавить от больших неприятностей.
— Кто это — «мы»?
— К сожалению, рад бы объяснить, да не могу.
Фургон остановился в переулке, выходящем на привокзальные зады. Белобрысый протянул мне ладонь для рукопожатия.
— Прощай, Месакун. Делай как хочешь, но ты зря отказался уехать.
— Прощай, — ответил я, пожимая его руку. — Спасибо за предложенную помощь. Но я как-нибудь сам обойдусь.
Распахнув дверцу, я стал выбираться наружу с чемоданом в руках. Белобрысый отпустил меня слишком легко. Ни на чем не настаивал, не потребовал отдать флакон. Ему нужен был момент, когда я повернусь к нему спиной, а он не будет занят вождением. Что ж, я и впрямь подставил ему спину. Всего лишь на полсекунды. А потом резко повернулся к нему и наставил выхваченный из-за пояса «Мидур» прямо в лоб.
— Без шуток! — гаркнул я.
Он замер. Его рука, нырнувшая под полу куртки, остановилась на полпути к подмышечной кобуре.
— Обе руки на руль, живо! Отвернуться! Я сказал, отвернись!
Чуть помешкав, белобрысый послушался. Он понял, что при первой же попытке сопротивления получит пулю между глаз. А если будет паинькой, то выживет. И я врезал ему рукоятью пистолета по затылку — вполсилы, чтобы жив остался.
