Он должен был понять. Произношение указывало, что родом он не с юга, где говорят с придыханием. И не из столицы, хотя у него уже выработалась типичная манера слегка растягивать гласные.
— Ты ведь горец, — добавил я после небольшой паузы. — Должен понимать такие вещи.
— Ты мне грозишь? — не на шутку изумился он. — Ты, дерьмо сушеное, грозишь — мне?! Лучше беги со всех ног. Но я тебя везде найду. И молись о легкой смерти. Когда ты попадешь ко мне, будешь умирать долго.
— Когда я попаду к тебе, ты станешь трупом, кровник. Мне плевать, что вышла подставка. Я доберусь и до того, кто сделал эту подлость. Но сначала рассчитаюсь с тобой.
— Похоже, ты спятил, шпырь, — почти сочувственно сказал он. — На безумцев не обижаются. Но за гибель моих людей тебе придется заплатить жизнью. А теперь уезжай оттуда, побыстрее. Не попадайся легавым, они сейчас едут по твою душу. Ответишь не им — ответишь мне.
— Ладно, хватит болтовни, — я взглянул в зеркальце заднего вида. — Ты знаешь, кто я. Назови себя, кровник.
— Так ты не знаешь, с кем говоришь? — снова удивился он.
— Назови себя. Если ты горец и мужчина, скажи свое имя.
— Вон что. Ты просто не знал, с кем говоришь, — его ярость отхлынула, все для него стало на свои места. — Что ж, перед смертью узнаешь. Это я тебе обещаю, Месакун.
— Значит, я говорю с трусом и бабой. Иначе ты назвался бы.
— Просто не хочу, чтобы ты нагадил в штаны раньше времени, шпырь.
— Похоже, ты уже это сделал. И не надейся, падаль, я понял, кто ты.
Он шумно засопел, потом сказал:
— Дешевые у тебя подковырки. Но я с тобой разберусь. И с теми, кто у тебя за спиной, тоже.
Я переложил трубку в левую руку и взялся за рычаг трансмиссии. В конце концов, сюда вот-вот нагрянут полицейские, ни к чему, чтобы они засекли машину, рванувшую прочь при их появлении.
— Слушай меня хорошенько, Барладаг, — сказал я так, словно мы были знакомы уйму лет. — Спросишь своего парня в полиции, он расскажет, как умерли те двое, которых ты послал. Ты за ними следующий. Все.
Похоже, он не поверил своим ушам. И немудрено. Разговор вообще получился сумасшедший.
— Да кто ты такой, бзец?! — заорал он.
— Твоя смерть, падаль, — объяснил я, выключил радиотелефон и кинул его на соседнее сиденье.
Дальнейший обмен угрозами был бы излишней тратой времени. Я удостоверился, что мои догадки попали в точку. Ничего лучшего на первых порах не стоило и желать.
Не успел я доехать до конца квартала, как из-за угла появились сразу две полицейские машины со включенными мигалками и затормозили в аккурат на том месте, где только что стоял бандитский «Рарон». Из них выскочило полдюжины ражих молодцев в черной форме. Один остался следить за фасадом, остальные с револьверами наизготовку помчались в подъезд.
