– Ты что, ох…л???
– Следи за языком. Я тебя хоть пальцем тронул?
– А чего ты тогда?
– Я – чего? Это ты – чего! Мне восемнадцать лет, я мужчина, так?
– Тебе видней.
– А ты – теплая, мягкая… и… прижимаешься ко мне.
Перегибается через меня, нашаривает в углу щит, ложится.
– Кир, я очень вредная?
– Нет. Только временами очень психованная. А вообще, ты симпатичная. Когда не злишься. А когда злишься – вылитая баба яга. – Это я говорю уже в воспитательных целях. Про бабу ягу, в смысле.
– Спасибо, Кир… Кир… я… Ладно, не будем об этом.
– Что твой щит делает?
– Не надо об этом сейчас. Я потом тебе расскажу. Когда выберемся.
Твердо решаю серьезно поговорить с Шейлой. Утром.
– Кир, утром серьезно поговорим, ладно? – опять тянется через меня, угнездивает на место щит. Чмокает в ухо и укладывается. На всякий случай, подальше от меня. Но, как только засыпает, уже под боком и дышит в подмышку. А я еще долго размышляю. О том, что снова опередила меня с репликой, что я завтра ей скажу, и о том, что просто удивительно, как кроманьонцы построили цивилизацию. У них на это никакого времени не было: мы здесь двое суток, а ничего не успели. А еще о том, что вся система зачетов построена просто по-идиотски. Ну ладно, при настоящей аварии я могу убить лося ради мяса. Но сейчас-то зачем животных губить? Черт! а какая же у нас сейчас авария, если не настоящая? Шейла мне совсем голову замутила.
Приснился Толян.
– Привет, Великий Колебатель! Опять колеблешься? Анекдот про петуха рассказать? Бежит петух за курицей и думает: «Может не догоню, но согреюсь». Не понял? Клеить ее надо. Господи, меня бы на твое место! Целая планета на двоих.
– Толян, она в беде. Ей помочь надо, а я, как всегда, не знаю, как.
– Ты никогда не знаешь. Подлецу в морду надо дать, а ты двое суток думаешь, хорошо это, или плохо. Вот флаер починить – ты мастак. Кир, а зачем ты в десант пошел?
– За Линдой.
Просыпаюсь от сильного толчка локтем под ребро. Шейла поворачивается на другой бок, ко мне спиной. Даже во сне возмущенно сопит. Чем-то она похожа на Линду.
Все мышцы болят после вчерашнего. Следующего лося поймаю, приведу на веревке и уже здесь забью. Или верхом на него сяду и объездю. Объежжу. Объезжу. Укатаю вусмерть. Чтоб я на нем, а не он на мне, как вчера. Но сначала с Шейлой разберусь.
– Шейла, мы команда, или не команда? – Ну просто пай-девочка. Скромница. Ладошки на коленях, в землю смотрит.
– Кир, сними, пожалуйста, щит. На время.
