* * *
Девочки из дневной школы Честнат-Хилла в день выпуска не надевали псевдоакадемические колпаки и мантии. Они облачались в длинные белые платья от Чэндлеров с Тремонт-стрит. Каждый год стиль немного менялся. Он определялся школьным комитетом, в который входили представительницы старшего класса, директриса и группа матерей.
В 1945 году они без труда пришли к согласию. В связи с войной, всевозможными нормами и ограничениями модель была очень простой. Платье из белого пике с расклешенной юбкой, глубоким вырезом в виде сердца и с пышными рукавами, отделанными шитьем. Ничто не пошло бы Джаффи больше.
Каждое платье шилось индивидуально и подгонялось в магазине. Джаффи принесла свое домой в среду в конце апреля. Она несла его в темно-синей коробке Чэндлеров, перевязанной желтой лентой. Рози и Майер ждали ее в гостиной перед офисом, и Джаффи решила, что родители хотят посмотреть на свою дочку в ее первом длинном платье.
— Я получила его! — Она задыхалась от волнения. — Пойду и надену прямо сейчас.
— Подожди минуту, Джаффи, — сказал отец. — У нас новости. И не очень хорошие.
Джаффи почувствовала, как внутри у нее все сжалось и опустилось вниз, как иногда бывало в лифте. Она ждала, но Майер, казалось, не мог начать.
— О деде, — вмешалась Рози. — Нас вызывали власти.
У него сердечный приступ, и они не надеются, что он протянет долго. Мы собираемся поехать… в Бриджуотер.
В Бриджуотере находилась тюрьма штата, но никто из Кейнов никогда не упоминал дедушек в сочетании с тюрьмой.
— О! — воскликнула Джаффи. Она хотела так много высказать, броситься в объятия отца и выразить сочувствие. Но не смогла. Она оказалась способной произнести только это «О!».
— Ты не хочешь поехать с нами? — спросил Майер. — Дед был бы очень доволен. Я спрашивал, они разрешат увидеться с ним.
Джаффи тотчас представила старого и больного Бенни Кейна в камере с вооруженной охраной и решеткой на окне. Она не сможет вынести этого. Ей хотелось запомнить его таким, каким он был прежде. Джаффи посмотрела на родителей, затем бросилась мимо них вверх по лестнице, все еще сжимая в руках коробку, перевязанную желтой лентой.
Минуту спустя Джаффи услышала, как открылась и закрылась входная дверь, а затем отъехал старый довоенный автомобиль.
Она долго сидела на постели, глядя в пустоту, стараясь не думать о своем любимом деде, и тут зазвонил дверной звонок. Джаффи подождала, но, по-видимому, мисс Кохен не было в офисе. Она спустилась вниз в халате, приоткрыла дверь и выглянула наружу. За дверью стоял незнакомый мужчина. Он не был похож ни на полицейского, ни на посыльного. На нем были темный костюм и темная рубашка с ярким галстуком. Волосы были зачесаны назад и смазаны толстым слоем бриллиантина. Джаффи увидела, как и предполагала, у обочины его автомобиль — новенький «кадиллак». Никто из тех, кого она знала, не мог приобрести новый автомобиль, с тех пор как началась война.
