Однако Дино смотрел на спящую малютку, на раскинутые бедра жены, которые теперь напоминали арбузы, и не мог. Его плоть оставалась вялой и никак не реагировала на соблазн.
— Я устал, дорогая. Может быть, завтра.
Но следующие ночи ничем не отличались от предыдущих. Лишь иногда он вступал с ней в сношение, отдавая дань супружескому долгу. Эти занятия любовью не имели ничего общего с той радостью и непринужденностью, которые он испытывал в доме деда. После этого Катарина еще больше расстраивалась и страдала.
— Нам нужен собственный дом, — жаловалась она. — В сельской местности, где много деревьев, или около моря, чтобы наша дочь могла нормально расти. Неужели ты хочешь, чтобы она ничего не знала, кроме этих узких улиц и кирпичных зданий?
— Я не могу уехать, — неоднократно объяснял Дино. — Я главный помощник отца и должен оставаться при нем.
Когда-нибудь я стану хозяином.
Несмотря на редкие любовные ласки Дино, Катарина снова забеременела, но на четвертом месяце беременности произошел выкидыш. Катарина пережила потерю ребенка и, казалось, даже немного приободрилась, став похожей на ту радостную хохотушку, какой была на Сицилии. Когда Розе было почти два года, Катарина опять зачала, но снова потерпела неудачу на четвертом месяце. На этот раз Анна была уверена, что Катарина что-то сделала с собой. Она попыталась высказать мужу свои подозрения, но тот пришел в ярость и дал ей пощечину:
— Дура! Как ты можешь говорить такие вещи о жене, которую выбрал для Дино мой отец? Хватит болтать, женщина. Я не хочу слышать подобные слова в моем доме.
Больше они не говорили на эту тему. Но однажды, когда Анна сидела наверху со своей внучкой, а Катарина должна была находиться внизу в одиночестве, на первом этаже послышался подозрительный шум. Анна не осмелилась рассказать об этом Дино и тем более Франко. Потом она стала часто замечать мужчину, который приносил сумки с бакалейными товарами в комнату сына и не выходил оттуда почти полчаса. То же самое было с Тони, приносившим свежую рыбу дважды в неделю.
Теперь у нее не было выбора.
— Франко, ты должен выслушать меня. Я твоя жена и мать твоих детей. Послушай меня и не сходи с ума.
Франко поставил крохотный стаканчик «Стрега», которое не спеша потягивал.
— Рассказывай, — потребовал он.
— Ты не будешь кричать и затыкать мне рот? Обещаешь?
— Обещаю.
И Анна рассказала ему обо всем, что видела. Франко молча слушал, и только появившаяся на лице бледность свидетельствовала, что он серьезно воспринял слова жены.
