― Кто там так жалобно скулит? ― послышалось с улицы. Джильо мигом узнал голос старого шарлатана, и в его смятенной душе зажегся луч надежды.
― Челионати! ― живо откликнулся он. ― Дорогой синьор Челионати, вас ли я вижу в лунном свете? Я сижу здесь в клетке, в самом отчаянном положении. Меня заперли, точно птицу. О боже! Синьор Челионати! ― вы отзывчивый человек и не покинете ближнего в беде; вам подвластны волшебные силы, помогите мне, вызвольте из постыдного мучительного плена. О свобода, бесценная свобода, кто тебя больше ценит, чем несчастный, сидящий в клетке, пусть даже золотой?
Челионати громко рассмеялся, потом сказал:
― Это, Джильо, вам в наказание за проклятую вашу глупость, за все ваши нелепые фантазии! Кто вам велел заявиться во дворец Пистойя в таком безвкусном маскараде? Как вы смели вторгнуться в общество, куда вас не звали?
― Как? ― возмутился Джильо. ― Прекраснейший наряд, единственный, в каком я счел достойным предстать перед принцессой Брамбиллой, вы называете безвкусным маскарадом?
― Да ведь именно этому красивому наряду вы и обязаны тем, что с вами так дурно обошлись.
― Но разве я птица? ― с негодованием и гневом воскликнул Джильо.
― Во всяком случае, ― продолжал Челионати, ― дамы приняли вас за птицу, притом такую, какой они жаждут обладать, а именно за желторотого птенца!
― О боже! ― совсем вышел из себя Джильо. ― Я, Джильо Фава, знаменитый трагический актер, белый мавр ― желторотый птенец?
― Ну, синьор Джильо, ― отозвался Челионати, ― наберитесь терпения, если можете, спите спокойно! Кто знает, что хорошенького принесет вам завтрашний день!
― Сжальтесь! ― закричал Джильо. ― Сжальтесь надо мной, синьор Челионати, освободите меня из проклятого заточения! Никогда в жизни не переступлю я больше порога этого проклятого дворца!
― По правде говоря, ― откликнулся шарлатан, ― вы совсем не заслуживаете сочувствия, ибо пренебрегли всеми добрыми советами и готовы были кинуться в объятия моему смертельному врагу, аббату Кьяри, который, да будет вам известно, своими бездарными стихами, полными лжи и фальши, и вверг вас в эту беду. Но, в сущности, вы не плохой малый, а я добрый, мягкотелый дурак, что не раз уже доказывал, и потому постараюсь спасти вас. За это, надеюсь, вы завтра купите у меня еще пару очков и слепок с ассирийского зуба.
― Куплю все, что вам угодно, только освободите меня! Я здесь почти задохся. ― Так говорил Джильо, и шарлатан, поднявшись к нему по невидимой лестнице, открыл большую дверцу клетки, сквозь которую пытался протиснуться злополучный желторотый птенец.
