— Точно знаешь? — спросил Авилес.
Ну опять.
— Мне сам Баррера сказал. Он расчистил этот маршрут.
— Еще бы, — буркнул Авилес. — Сколько я ему отваливаю.
Деньги губернатору Сэрро, деньги генералу Эрнандесу. И Баррера тоже является регулярно — точно месячные у женщин — за деньгами. Деньги политикам, военным. Так было всегда, даже когда Дон Педро был мальчишкой и учился бизнесу у отца.
И всегда будут ритуальные чистки, периодические рейды — реверанс Мехико янки. Этот — в обмен на повышение цен на нефть. Губернатор Сэрро послал Барреру шепнуть Дону Педро: вкладывай в нефть, Дон Педро. Распродавай опиум и вкладывай деньги в нефть. Цены скоро подскочат. А опиум...
И я позволил молодым олухам перекупить свои маковые поля, а полученные деньги вложил в нефть. А Сэрро позволил янки сжечь урожай. Они сделали работу, которую вполне можно было бы поручить солнцу.
В этом-то вся соль: операция «Кондор» приурочена как раз к наступлению засушливых лет. Дон Педро видел признаки наступления засухи уже два года. Угадывал по деревьям, траве, птицам. Пять лет плохих сборов, прежде чем снова пойдут дожди.
— Если б янки не сожгли поля, — говорит он Гуэро, — я бы приказал это сделать. Чтоб дать отдохнуть почве.
Так что операция «Кондор» — пустой фарс, игра, шутка.
Но из Синалоа ему все-таки приходится убираться.
Авилесу не протянуть бы до своих семидесяти трех лет, не проявляй он осторожности, и вот сейчас Гуэро ведет «мерседес», а пятеро самых надежных sicarios — охранников — едут в машине позади.
Семьи их живут в поселке Дона Педро в Кульякане, и их всех убьют, если с ним что-то случится.
А Гуэро — его подручный, первый помощник. Сирота, которого он когда-то подобрал на улице в исполнение manda, данного Санто Хесусу Малверде, покровителю-святому всех синалоанских gomeros. Дон Педро помогал Гуэро в бизнесе, научил его всему. Теперь Гуэро — его правая рука, умнющий, собака, в момент тебе сложит в уме огромные цифры. Но вот надо же, гонит «мерседес» по дрянной дороге безо всякой оглядки.
— Сбавь скорость, — приказывает Авилес.
Гуэро — это прозвище, Блондин, потому что у него светлые волосы. Он хихикает: у старика миллионов не счесть, а он квохчет, как старая курица, из-за счета за ремонт. Старик вообще может выбросить «мерседес» и забыть, но нет, ноет и ноет из-за десятка pesos, которые придется потратить на мойку и чистку машины.
Ворчание Авилеса ничуть не колышет Гуэро: он давно привык.
Однако скорость все-таки чуть сбрасывает.
