Пришли родственники покойного и сели на скамейку напротив. С ними была одна женщина, она ходила плясом пред ними и голосила по покойнику плачевые песни горя-кручины и в лад песням двигала свое худое тело. Горевала она, горевала, и голос был горестен, как она сама. Ни слова из ее речей я не понял, но ее голос и походка и весь облик доводили до слез сердца зрящих ее. Вынула женщина из-за пазухи карточку юноши и вгляделась в нее и вновь запричитала, восхваляя его красу и прелесть, и сколько лет еще суждено было ему прожить, когда бы не опередил его ангел смерти. И все скорбящие ударились в слезы, и все, кто слышал их, плакали вместе с ними. Наверное, так причитала Гемула по своему отцу и так отпевала его.
Так я стоял меж плачущих и увидел Гамзо, выходившего из мертвецкой. Застенчивость, вечная спутница, что сопровождала его всегда и повсюду, на время исчезла, и пришли две новые спутницы: смятение и горе. Я приблизился к нему и стал рядом. Утер он мертвый глаз пальцем, вынул из кармана платок и утер палец и прошептал: это он. Это он — мудрец иерусалимский. Это он ученый, которому я продал листы.
Подошел один из мертвецких смотрителей и стал поглядывать то на меня, то на Гамзо, как купец, что видит двух покупателей и думает, кем бы заняться в первую очередь. Пока он решал, кто кого важнее, попросил закурить. Порылся Гамзо в карманах, достал табак и бумагу на самокрутку. Тем временем вынесли тело Гината. Поднес Гамзо палец к своему слепому глазу и сказал с расстановкой: это Гинату я продал листы.
Двинулись носильщики, и пошли за носилками с полдесятка евреев, я и еще три-четыре, что повстречались по дороге и пошли заодно, дабы исполнить благое деяние. Подошел нищий с кружкой и зазвенел ею и призвал: «Подаяние спасает от смерти», — то и дело оглядываясь и проверяя, не вынесли ли прочих покойников, не пропустит ли он милостыню их близких.
Когда я возвращался с Масличной горы, встретил я гроб Гемулы, а возвращаясь с похорон Гемулы, заметил автомобиль, а в нем сидели Грайфенбахи — они только что вернулись из поездки. Увидел меня Грайфенбах и окликнул из автомобиля: какая приятная встреча! Какая приятная встреча! Как наш дом поживает? Стоит на месте? Ответствовал я: стоит на месте. Спросила госпожа Грайфенбах: и самозахватчики не захватили его? Ответствовал я: и самозахватчики не захватили его. И вновь спросила она: познакомились с Гинатом? Ответствовал я: познакомился с Гинатом. Сказали они в один голос: поехали с нами. Ответствовал я: поеду с вами. Подошел постовой и закричал, что мы задерживаем движение. Тронул водитель автомобиль, и уехали Грайфенбахи без меня.
