— Ну-ка, ну-ка, расскажите мне, что Служба пропустила? — по-инквизиторски улыбнулся Сибейра, но договорить ему не дали.
Возле Точилинова неожиданно появилась Са-Сефара, которая, по идее, должна была идти метрах в ста впереди.
— Ты главный в Братстве, а тут все первые, я правильно поняла? — обратилась она к Ацекато.
— Обычно ко мне обращаются на «вы», — чуть сдвинул брови тот. — Но в целом все правильно. Мы и есть Братство. Вот такие, каких видите. Остальные тоже далеко не ушли, а в Улитарте еще хуже. — Он чуть дернул уголком рта в сторону Шамана, обозначив улыбку. — Уж извините, — он чуть повел рукой, — других нет.
— Наоборот, — взгляд Торквани потеплел. — Теперь я верю, что вы его вытащите. И что в Пестике останетесь. — Она перевела взгляд на стоящего за спиной Точилинова Муритая. — Ты давал слово, идал?
Муритай вздрогнул. Чуть-чуть, незаметно.
— Я не идал, сараси.
— Так и я не сараси, — усмехнулась Торквани. — Так давал или нет?
— Нет, — спокойно ответил Муритай. — Я просто живу здесь.
— Понятно, — кивнула Торквани. Развернулась и бросила через плечо в своей, уже узнаваемой, манере: — Идем, стоять здесь незачем. Путь долгий, и кто знает, что нас там ждет.
Маги потянулись за ней.
Небольшой дом, стоящий на скале возле моря, показался как-то неожиданно. Вроде и пространства перед ним было много, издалека можно разглядеть, ан нет. Он открылся только тогда, когда до него осталось минут десять ходу. Может, дом и был когда-то аккуратным и ухоженным. Но — не сейчас. Чем ближе спасательная экспедиция подходила к дому, тем виднее становилась разруха, царящая вокруг. Даже нет, не разруха, все было цело и невредимо, а какая-то неухоженность, что ли, витала в воздухе. Видно было, что люди тут есть, но не видно, чтобы за домом хоть кто-то следил. Хлопающие на холодном ветру окна, перевернутое кресло на террасе, куча каких-то тряпок возле крыльца… Множество мелочей. Неуютность и безысходность. И было еще что-то непонятное, что заставляло ежиться и озираться по сторонам. Странность какая-то.
Сибейра оглянулся. Остальные, судя по лицам, тоже чувствовали нечто подобное. И только Кащей щерился довольной улыбкой забравшегося в погреб кота. И еще Муритай шел спокойно, выпрямившись во весь рост, ничуть не стараясь скрыть свое присутствие. Выражение его лица дон Антонио никак не мог классифицировать. Что же, становится все интереснее, промелькнуло у него в голове. Посмотрим, что будет дальше. Он выпрямился, стараясь сбросить безысходную одурь, все больше им овладевающую. Ничего не получилось, но он вдруг почувствовал какое-то сопротивление. Не атаку, нет. Просто чье-то неуловимое присутствие и легчайшее прикосновение узора. Он бы, наверное, ничего и не понял, и плюнул бы — очень уж невесомо было это прикосновение, если бы не улыбка Кащея. Два и два сложилось легко. Потому и Кащей улыбается, потому и Муритай спокоен. А то, что эти, в доме, защищаются, даже видя Са-Сефару, — что ж тут плохого? Сразу ведь не разберешь, подмогу она ведет или ее под «подмогой» ведут. Дон Антонио выпрямился, успокаиваясь. Все ясно.
