— Иди ты, — вот послать получилось четко и членораздельно. Почему-то послать всегда лучше получается. — Где-е, ко-огда-а… Бе-ез тебя-а то-ошно.
— Вот без меня тебе бы точно тошно было, — продолжал зудеть голос. — А со мной, глядишь, и ничего получится.
— О-отва-а-ли, — выдохнул Ирил и постарался все-таки заснуть.
Никак. Голос перестал выдавать комментарии, зато начал что-то бубнить. Но не монотонным успокаивающим звуком, а раздраженным зудом потерявшейся мухи.
— Ну-у, че-его-о, те-ебе-е, еще-е? — Ланью начало доставать это соседство. Мало того что ни руки ни ноги не поднять, так еще и забыться не дают.
— …попомнишь меня, когда узнаешь, так поздно будет, — голос стал отчетливей, но бубнящие интонации остались. — Ни «спасибо» тебе, ни «пожалуйста». Держи его тут, спасай. Одно извинение, что ничего ты не соображаешь и середкой придавленный.
— Что-о ты-ы хо-оче-ешь? — сдался Ирил.
— Сиди, жди, пока твои там придумают, как тебя вытащить, — отчеканил мох. — А до этого спать не моги. А то не проснешься. И голос твой слушай, он тебя тоже вытаскивает. — Он помолчал немного (о, блаженство) и абсолютно алогично добавил: — Только скажи ей, чтоб не орала.
— Ка-ак? — поинтересовался Ланья. Он очень сильно надеялся, что сарказма в его голосе достаточно. Оказалось, нет. По крайней мере для моха.
— Как хочешь. Тянись к ней.
Ирил послушался зачем-то. Из последних сил он потянулся к далекой звездочке. Она стала ближе или это ему только кажется?
— Ну, еще, еще, сильнее, — откуда-то сзади начал подстегивать его мох. — Давай, тянись. Ну! Ну же!
Звездочка стала ярче, к ней добавилась еще одна, еще. Замерцали сполохи… Нет, сил не хватало, и Ирил начал медленно падать обратно, в спасительную темноту.
— А… э-эх, ты, — разочарованно протянул сбоку голос моха.
Не получилось. Совершенно обессиленный Ланья блаженно вытянулся на… полу, короче. Еще не хватало сейчас начать разбираться как тут что называется.
— Да уж, ты безнадежен, — прокомментировал мох. — Сиди теперь, жди.
— За-ткнись! — На этот всплеск ушли последние силы, и Ланья почти отключился.
— Не могу, — жизнерадостно чирикнул голос. — Ты без меня заснешь — и все.
Вот это было верно. Только проснувшаяся почти звериная ненависть к мешающему спать моху поддерживала Ирила хоть в каком-то подобии сознания. А тому хоть бы что.
— О, гляди, тебя понесли куда-то.
И правда, звездочка сместилась вправо. Вернулась. Влево. Вернулась.
— А мне интересно вдруг стало, — почти пропел рядом мох. — Куда это тебя потащили и чего делать будут? Я, пожалуй, посижу тут, с тобой. А то вдруг ты без меня того…
