Тахор резко остановился, как в стенку воткнулся:
— Кто тебе сказал, что она — «халь разума»?
— Никто, — Ирил даже испугался тона, каким был задан вопрос. — Она сама себя так назвала. А что?
— Да так, ничего, — взгляд Тахора остановился. В задумчивости он начал тянуть свой султан на макушке, как будто хотел его оторвать. — Ничего, кроме… — он поднял глаза; — Что за фокусы она тебе показывала?
— Дош на блюдце начал менять форму, перетекал как бы, — осторожно сказал Ирил. — Превратился в морду абарата, глазом мне подмигнул. Я испугался, что кто-нибудь увидит, но Сова сказала, чтобы я не переживал. Для всех этого нет, вижу только я.
Он замолчал и выжидательно посмотрел на торка. Тахор опять впал в несвойственную ему задумчивость. Даже губы вытянул трубочкой, почти превратившись в сотта-топтуна, Тварь из Территорий, массивную, с огромными ушами-наростами, когтями на колоннообразных ногах и длинным гибким хоботом, усеянным зубами. Ирил как-то видел такого в книжке. Тахор стал очень на него похож. Только размером не вышел, ну еще и морда, пожалуй, поуродливей. От такого сравнения Ланья даже хихикнул.
— Весело? — поинтересовался оторвавшийся от раздумий наставник. — Ну-ну, самое время веселиться.
Ирил стер с лица ухмылку. Судя по лицу Тахора, веселого было действительно мало.
— Что-то серьезное случилось? — спросил он.
— Как тебе сказать, — пожал плечами торк. — Я все-таки не специалист в хальер. Я — воин. Мне про хальер надо знать только то, как от узоров защищаться. Все что я тебе рассказываю, это я так, по верхам нахватался. А сейчас, я так думало, тебе настоящий совет нужен.
— Неплохо бы, — хмыкнул Ирил. — Только кто мне его даст?
— Попробую что-нибудь придумать. — Тахор накинул куртку и обернулся в дверях: — Я думаю, тебе не надо напоминать, что из дома — ни шагу?
— Куда я денусь, — развел руками Ланья. — Я ж преступник.
Торк удовлетворенно кивнул, и дверь за ним закрылась. Ирил начал расхаживать по комнате. Дел, которыми можно было заняться дома, не придумывалось, а на улицу действительно было нельзя. Тюрьмы в Хайаре, как и в большинстве баронств Пестика, не было, но это не означало, что тут рай Для преступников. Еще с самого основания Пестика первые бароны, определяя будущий уклад жизни, ввели жесточайшие рамки для преступивших закон. Дела рассматривались либо бароном лично, либо советом Старших вольдовских Команд. Иногда всеми вместе. Решения принимались очень быстро. Нельзя сказать, что все было всегда справедливо, но и бароны, и вольды мирились с неизбежными единичными погрешностями. Тем более, если выяснялось, что кого-то осудили ошибочно, пострадавший получал такую компенсацию, что жаловаться даже не приходило в голову. Процедура следствия была максимально проста: подозреваешься — марш домой, сиди, жди решения. Решение вынесли — вперед,
