— Да ее не видно почти! Я ее не заметила!
Вездеглазый Амаюн прошел сквозь стену. Возникла сумрачная комната, освещенная едким светом шаров, висящих в воздухе.
— Ну, вот и Анаис, — прошептал Сократ, словно боялся, что его услышат во Дворце.
— А там… — обмерла Терра, — смотри, там же… рядом с нею…
— Алмон, — ядовито закончил Сократ. — Что, не ожидала, да?
— Но… как же так? Он же мертв!
— Прибыл обратно! По распределению! Хорошего человека, Терра, не так-то просто убить! Так, ну-ка, что тут у нас…
Толстяк внимательно всматривался в плавающую картину. По пояс голый Алмон сидел на полу, прислонившись спиной к стене. Выглядел он устрашающе: сильно поседевшая шевелюра спутанной гривой падала на лицо, корка запекшейся крови на шее, перебинтованное запястье… Глаза полуволка были закрыты и, если бы не мерно поднимающаяся и опускающаяся грудь, можно было бы подумать, что он мертв. На кровати, подложив ладонь под щеку, лежала Анаис в рваном платье, с перебинтованным плечом.
— Выглядят ужасно, — пробормотал толстяк. — И чего они все в крови? Неужто над ними издевались…
— Алмон… не могу поверить. Интересно, а Глаз Идола все еще у Анаис или нет?
— Ты больше ни о чем другом думать вообще не способна? Можешь увеличить изображение?
Терра подвела Амаюн поближе к девушке и полуволку. Она рассматривала их измученные лица и никак не могла поверить в то, что это действительно Алмон.
— Эх, Терра, Терра, — вздохнул Сократ, — негодяйка ты крылатая. Посмотри, и твоя вина там сидит, рядом с ними.
— А что я? Что я?
— Изумления моего не хватает! Неужели совести хватит сказать, что ты ни в чем не виновата?
Вдруг, будто бы услышав этот разговор, Анаис открыла глаза и приподняла голову. Взгляд ее был пустым, безжизненным, но она не сводила глаз с Терры и Сократа.
— Ты знаешь, — напрягся толстяк, — у меня такое ощущение, что она нас видит.
— У меня тоже. И это совершенно не к добру.
— Почему?
— Потому что видеть с обратной стороны Вездеглазого Амаюна могут только умалишенные.
— Ты хочешь сказать, что…
В этот момент Анаис показала на них пальцем и засмеялась сухим лающим смехом.
* * *
Патриций бесшумно отворил двери в спальню Нэскея. Взгляд Владыки скользнул по беспорядку, царившему там: разбросанные по полу пустые бутылки, разорванное оранжевое платье… Разметавшись, юноша крепко спал, обнимая черноволосую девушку. Во сне он улыбался.
* * *
— Палач, так что ты там говорил о сокровищнице Нептуна? — зевнул Дракула.
Старый вампир нежился на Центральном Дворцовом Балконе. Развалившись, он сидел в кресле, тщательно укрытый зонтом от солнца так, чтобы ни капли жгучего света не попадало на его иссушенное временем тело. Рядом, бросив покрывало прямо на мраморный пол, разлегся Палач.
