— Да? Ну, говори.
— Мы могли бы поговорить наедине?
Палач прямо дар речи утратил от подобной наглости. Однако, Патриций движением руки приказал ему выйти. Когда они остались вдвоем, молодой человек сказал:
— Уверен, нам нужно кое-что обсудить. Дело в том, что я ваш сын.
Патриций вяло усмехнулся. Но, Леброн убрал с глаз очки, и усмешка Владыки застыла.
* * *
— Что же мы натворили, — Олавия подошла к балконной балюстраде, и легкий ветерок коснулся ее заплаканного лица. — Что же мы наделали, Аргон…
Король обнял ее за плечи, рядом неловко топтался ненавидящий самого себя Сократ.
— Олавия, — откашлялся толстяк, — он бы все равно все сделал по-своему. Его бесполезно было отговаривать, не забывай, чей он сын…
— Не надо снова напоминать, чей он сын! Я и так прекрасно помню!
— Хорошо, хорошо, — закивал Сократ лохматой головой. — Никогда и ни за что больше не напомню.
— Что же теперь будет? — проговорила Ластения, ни к кому не обращаясь. — Что будет с Леброном и со всеми нами?
* * *
На Владыку смотрели два голубых огня, буквально разбрызгивающих потоки энергии. Всю жизнь глаза Леброна находились в плену странз, сдерживавших силу их жизни и цвета, а теперь все скрытое вырвалась на свободу. Патриций молча разглядывал юношу, мысленно он немного изменил его лицо, представил вместо черных волос белые и молодой человек стал его точной копией.
— Если вас интересует, откуда я взялся, — упредил вопрос Леброн, — могу рассказать, если, конечно, у вас найдется немного времени.
— Найдется, — кивнул Патриций. — Присаживайся.
— Спасибо, что согласились выслушать, — Леброн устроился в кресле и стал рассказывать все, что он узнал от Олавии и Аргона. Ничего не утаивая.
* * *
— Мы отправили нашего мальчика на погибель, — отсутствующий взор королевы был устремлен в чистое вечернее небо. — Нет прощения ни мне, ни тебе, Аргон.
— Ничего ему Георг не сделает, — с твердостью заявил Сократ. — Какой правитель не мечтает о наследнике? Ничего плохого не случится.
— Я иду за ним, — Аргон развернулся и направился к выходу с балкона. Толстяк едва успел поймать его за рукав.
— Погоди, Аргон, ты совершишь непоправимое.
— А что ты предлагаешь? Просто сидеть?
— Да, просто сидеть и ждать. У нас пока нет другого выхода.
* * *
Закончив рассказ, Леброн посмотрел в лицо Георгу. Оно ничего не выражало, а глаза Владыки удивительно быстро меняли свой оттенок от голубого к металлически-серому и снова к голубому. Леброн не мог понять, что это означает. Весь облик юноши выражал спокойное почтение и невозможно было догадаться, какую же холодную ненависть испытывает он к сидящему напротив Владыке величайшей Империи Солнечной Системы.
