— Не думать о боли, — шептала она, — не думать о крови… думать о выходе…
Отдышавшись, Анаис сунула палец под повязку, испачкала его в крови и вывела на белом покрывале пару знаков. Затем принялась собирать всю свою силу, концентрируя ее в груди, во лбу, в ладонях, пока она не превратилась в огненные сгустки, а все тело не сковала ледяная пустота. Подняв руки и раскрыв ладони, девушка освободила силу рук. Мертвая атмосфера с разорванными цепями и разрушенными полями задергалась, загудела и стала пожирать ее энергию с бешеной скоростью. Стиснув зубы и побелев от напряжения, Анаис упорно прорывалась к жизненному полю Алмону, и вскоре прямо перед нею возник рваный силуэт полуволка. На мгновение ей стало страшно, страшно, как перед неведомой бездной самоубийства. Скулы свело, губы стали горько-кислыми. «Надо… — приказала она себе, — иного выхода нет…» Рваный силуэт стал мерцать и блекнуть. Не оставалось больше ни секунды. Анаис показалось, будто она разбежалась и прыгнула с вершины утеса прямиком в черное небо.
* * *
Сократ с Аргоном и Олавией сидели за столиком на просторном дворцовом балконе. Аргон просматривал какие-то текущие документы, Олавия вышивала мелкими сапфирами салфетку, а Сократ потягивал вино, глядя на угасающее закатное небо.
— Аргон, — толстяк поставил бокал на стол, — мне не к кому больше обратиться. Помоги разобраться в происходящем. Не понимаю, почему Патриций упомянул Алмона. Похоже, нечто страшное он затеял, знать бы только что. Да и то, что Анаис опять во Дворце, не дает мне спокойно винопитием наслаждаться. Она столько совершила поступков, которые по определению не могли понравиться Георгу, что есть основания опасаться за ее жизнь. Что может быть хуже, чем опасаться за чью-то жизнь? Кого Патриций видит перед собой, когда смотрит на собственную дочь? Неужели не замечает, что это еще всего-навсего ребенок?
— Возможно ты, Сократ и замечешь только то, что это всего-навсего ребенок, — вздохнул Аргон, — а Патриций замечает нечто большее.
— Я тебя не понимаю.
— Что не понимаешь?
— Ничего не понимаю. Кем бы она ни была, такой участи Анаис не заслуживает. Когда впервые во Дворце ее увидел, подумал: если приложить достаточно умелых усилий, из нее можно воспитать монстра, способного затмить самого Патриция. Но, если оградить ее от этих усилий, немного света в этом мире прибавится. Помоги мне, вызволить ее из Дворца, Аргон, а дальше я уже сам обо всем позабочусь.
