— К чему мне готовиться, Учитель?
— В моей власти дать тебе шанс, Алмон, — уклонился от ответа Учитель. — Дать шанс переступить Границу в обратном направлении и вернуться в Жизнь.
— Я согласен на всё.
— К сожалению, это не так просто, как хотелось бы.
— Если это мой единственный шанс, то он мне нужен. Мне необходима именно эта жизнь, эта судьба.
— Хорошо, Алмон. Если ты не сможешь, не справишься, если повлечешь за собою слишком много бед, я вернусь за тобою.
— Благодарю, Учитель.
* * *
Вечер собрания шел своим чередом. Патриций не выпускал Ластению из поля зрения. Стоя у центральной напольной вазы с причудливым букетом малахитовых цветов, девушка разговаривала с каким-то человеком в ярко-красном, раздражающем глаз одеянии. Допив вино, Георг поставил кубок, поднялся из-за стола и спустился в Залу, окунаясь в пестрое, говорливое море людское. И вскоре подошел к центральной напольной вазе. Увидав Георга, собеседник Ластении замер, и, словно весь подобрался, но с места не сдвинулся.
— Рад вас приветствовать, — Владыка поцеловал руку Ластении, вскользь взглянув не ее собеседника.
Ластения улыбнулась, рассматривая Владыку удивительными золотистыми глазами. Она именно рассматривала его, просто и чисто, как смотрят на известную картину, о которой много слышали, но ни разу не видели. Патрицию понравился этот взгляд.
— Извините за наглость, Георг, — подал голос мужчина в красном, и Патриций медленно перевел на него взгляд, — мне необходимо говорить с вами.
— Да, и впрямь наглость. Говори кратко.
Человек этот был довольно высокого роста и мощного телосложения, что еще больше подчеркивалось его костюмом. Черты тяжелого крупного лица казались высеченными из ржавого камня, и весь, целиком, он производил некое квадратное впечатление.
— Я хотел бы спросить у вас, Повелитель, не нужен ли вам палач?
— У меня уже есть.
— Это не имя, это профессия. Меня зовут Дор и я профессиональный палач, у меня три диплома и большая практика. Если бы я смог надеяться… Дворцовая Каста Палачей… моя профессия… — под взглядом Георга он начал теряться в мыслях и словах.
Патриций усмехнулся одними уголками губ:
— Ты прав. «Палач» — не имя, но так же и не профессия, это призвание, это почти искусство и научиться такому ремеслу невозможно. Головорубы мне не нужны. Ступай.
Дор поспешно растворился в толпе, а Патриций взглянул на Ластению.
— Мне сложно выразить словами свои чувства, как рада я знакомству с вами. — Ластения смотрела на Георга со светлым восторгом в глазах.
