Я снова подумал о ловушке и спросил:
– Откуда мне знать, что мне действительно заплатят, когда работа будет закончена?
Снова неприветливая улыбка тронула губы Дюранта. Он достал из своего бумажника клочок бумаги. Обезьяна двинулся вперед, взял у него из рук и передал мне.
Это был кредитный чек на Чейзовский национальный банк. На тысячу долларов. На мое имя.
– И каждый день, пока вы находитесь с нами и работаете на меня, вы будете получать точно такие же чеки, – сказал Дюрант. – У вас нет оснований тревожиться из-за денег.
Я больше не колебался.
Это не будет ни опасным, ни противозаконным, ни непосильным.
Так почему бы нет?
– О'кей, мистер Дюрант, – сказал я. – Мы заключили сделку.
– Должен ли я понимать, мистер Стивенс, – спросил он, его черные глазки впились в мое лицо, – что я приобретаю ваше искреннее сотрудничество? Вы будете в точности выполнять все мои поручения?
На какую-то долю секунды я заколебался, но тут же твердо заявил:
– Повторяю: сделка заключена.
Я сидел в глубоком кресле и ждал.
Меня наняли. Я сказал Дюранту, что буду ему безоговорочно подчиняться. В моем бумажнике лежал кредитный чек на тысячу долларов. По его словам, завтра я получу точно такой же и на ту же сумму.
Мне придется играть роль какой-то Крупной Акулы, пока этот делец отправится за границу с каким-то заданием, которое его конкурентам хочется либо нарушить, либо разнюхать. И вот за эту работу у меня через месяц скопится в Чейзовском национальном банке тридцать тысяч долларов.
Когда я сказал, что сделка совершена, Дюрант кивнул, встал и двинулся к выходу. На пороге он задержался, посмотрел на меня своим тяжелым взглядом и бросил:
– Ждите, мистер Стивенс…
И он удалился в сопровождении Обезьяны. Дверь за ними задвинулась. А я закурил сигарету и принялся ждать.
Не подумайте, что у меня было легко на душе… Что-то страшило меня в Дюранте и Обезьяне, но я очень нуждался в деньгах… Меня заверили, что никакой опасности нет, что я не буду нарушать закон. Вот я и подумал, что, если бы я отказался от такого заманчивого предложения, меня следовало бы немедленно отправить в психиатрическую лечебницу.
Я ждал, волнуясь, минут тридцать, затем дверь скользнула вбок, и в комнату вошла та самая старушка плюс ее пудель. По всей вероятности, дверь контролировалась каким-то электронным устройством, потому что старушка успела сделать не более пары шагов вперед, как створка бесшумно ушла по пазу на место.
На старой даме был желтовато-коричневый шерстяной свитер и черные брюки. Нитка натурального жемчуга завершала этот туалет.
