– Ты все еще работаешь?
– Конечно.
– Похоже, есть крупное дело. Но это нужно обсудить. Тебя это интересует?
– Деньги меня всегда интересуют.
– Какая у тебя сейчас такса, Эрни? Дело серьезное, все должно быть очень грамотно и аккуратно.
Клинг закурил, раздумывая. Он не шибко доверял этому жиголо.
– Ну, если так, то не меньше трехсот штук, плюс текущие расходы.
– Побойся Бога, Эрни! Это много.
– Может быть. Но это будет качественная работа, а это требует времени и труда. Я человек состоятельный и в работе не нуждаюсь. Ну, что ты скажешь? Тебе решать, Лаки!
Подумав, Лукан ответил:
– Черт с тобой, продолжим. Ты не можешь через пару дней прилететь в Парадиз-Сити?
– Это на юге Майами? Оплатишь все расходы – прилечу.
– Хорошо, я должен проконсультироваться. Если твои условия будут приняты, я забронирую тебе номер в «Звездном». Это мотель, где я сам остановился. Идет?
– Номер на двоих, Лаки. У меня появился партнер. – И не слушая протестов Лукана, Клинг повесил трубку.
Чарлз Смит был у Джемисонов одновременно и управляющим и дворецким. Он служил у них со дня свадьбы. Это был долговязый, лысеющий мужчина около шестидесяти лет с худыми щеками и огромным носом, который прежде всего бросался в глаза на его лице. Обожая Шеннон, Смит терпел Джемисона, который не обращал на него внимания. Все трудности ведения хозяйства ложились на плечи Шеннон и Смита.
Каждое утро, ровно в восемь, когда Джемисон спускался к завтраку, Смит уже ждал его. На завтрак, как всегда, подавался апельсиновый сок, поджаренная ветчина, тосты, мармелад и кофе.
– Доброе утро, – сказал Смит, когда Джемисон спустился в столовую. Внимательно взглянув на лицо хозяина, он определил, что Джемисон был явно не в духе.
Джемисон что-то буркнул, сел за стол и стал просматривать финансовые газеты, которые Смит всегда клал так, чтобы до них удобно было дотянуться.
Смит подал ветчину и налил кофе. Он наблюдал постепенный распад брака Джемисонов, и это огорчало его.
Шеннон уехала несколькими минутами раньше. Как обычно, она отправилась к утренней мессе. Когда хозяйка вернется, Смит получит распоряжения от нее насчет ленча и обеда. Накануне, поздним вечером, он слышал, как Джемисон крайне грубо разговаривал с Шеннон. Встревожившись, Смит подошел ближе к дверям. Он прислушался и услышал слова Шеннон: «Если хочешь официально разъехаться, скажи мне, но развода я тебе не дам». Смит поспешно вернулся в свою комнату. Он считал, что подслушивать тяжкий грех.
