Еще несколько часов я буду следить за экраном звездной навигации. Мне надо убедиться, что все идет точно по плану, траектория выдерживается неукоснительно. Ошибок быть не должно. Я обязан слиться в одно единое целое с "Центавром" и направить его в пекло. Только в тот момент, когда "Центавр" перейдет в режим падения на Солнце, я смогу его покинуть, но будет ли это иметь смысл? Ведь рядом со мной в космосе не окажется ни одного корабля, способного поспешить на помощь.
Конечно, я сделаю все возможное, чтобы спастись, и прежде всего проложу себе путь к внешней оболочке спутника, вскрою ее лучом гамма-лазера. Окажусь в открытом космосе. Буду надеяться... сам не знаю на что, так как космодромы с кораблями спасательных отрядов к тому моменту будут уже слишком далеко от меня.
Вокруг останутся только звезды. Я попытаюсь услышать их голоса. Когда на Земле наступает тишина, слышно, как шелестят звезды. А потом холод космического пространства начнет заполнять скафандр. Система медицинской помощи постарается облегчить мои последние минуты.
А ведь хорошо я рассчитал траекторию. Электронный калькулятор ни разу не вносил в нее поправки...
Я намечаю примерный путь к внешней оболочке спутника, рассчитываю вновь оказаться в том месте, где "Зрачок" впервые открыл перед человеком бесконечность миров. Именно там я намерен вскрыть оболочку и шагнуть в безбрежное пространство.
Интересно, сколько часов или дней сможет продержаться мой скафандр?
Тогда я еще не знал, что страна следила за мной и, как только изменился курс "Центавра", повинуясь приказам наземных постов наблюдения, корабли межпланетных экспедиций перешли на траектории спасения.
