— Миссис Армандо продолжала настаивать. Я даже почувствовала себя неловко. — Лоретт подняла свои изумительные голубые глаза. — Мне казалось, она зашла слишком далеко. Тетя Глори утверждала, что у нее много связей в шоу-бизнесе, что она в состоянии помочь моей театральной карьере и так далее. Честно говоря, я не понимала, как это связано с нашим совместным проживанием, — если она хотела помочь мне, то почему не могла сделать это без всяких условий? Она приманивала меня морковкой, как ослицу. Мне это не понравилось.
— И вы ей это сказали?
— Нет, это было бы грубо. Я не хотела отплачивать ей таким образом. Я просто ответила, что предпочитаю сама строить свою карьеру, как, насколько я понимала, делала и она, и что я не верю в чью-то поддержку, если речь идет об искусстве. Либо у вас есть талант, который рано или поздно поможет вам добиться успеха, либо его нет, и тогда любая поддержка бесполезна. Я действительно так считаю.
— Не сомневаюсь. И уверен, что вы правы, — сказал инспектор. «Хитрый старый лицемер!» — с восхищением подумал Эллери. Посмотрев на Берка, он увидел, что шотландец с трудом сдерживает усмешку. — В этом заключалась суть вашего разговора с миссис Армандо?
— Да.
— В котором часу вы ушли из квартиры вашей тети?
— Думаю, около половины двенадцатого.
— Она вас проводила?
— Да, до лифта.
— А она говорила, что хочет повидаться с вами снова?
— Да. Она просила позвонить ей на будущей неделе, чтобы сходить со мной на ленч в ресторан «Сарди». Я ответила, что постараюсь, хотя ничего не обещала, и ушла.
— Оставив ее одну — живую и невредимую?
— Разумеется.
— Когда вы спустились, в вестибюле кто-нибудь был?
— Нет.
— Куда вы отправились потом?
— Домой. — Подтекст вопросов инспектора Квина начал сердить девушку — ее розовые щеки покраснели, а грудь под свитером бурно вздымалась, что привлекало особое внимание Карлоса Армандо, чьи выпуклые глаза вздрагивали, как ртуть в поисках равновесия. — Куда еще я могла отправиться в такое время, инспектор?
— Полагаю, вы взяли такси?
— Нет. Я пошла пешком. Это нарушение каких-то правил?
— Пошли пешком?
— Через Центральный парк. Я живу в Вест-Сайде…
— Тогда это, безусловно, не по правилам, — сказал старик. — Неужели вам не говорили, как опасно для девушки одной идти через Центральный парк ночью? Разве вы не читаете газеты?
— Полагаю, это было глупо, — признала Лоретт. Эллери подумал, что она хотя и вспыльчива, но обладает удивительным для девушки ее возраста и происхождения самообладанием. Теперь Лоретт тщательно подбирала слова. — Но я была не столько расстроена, сколько… ну… возбуждена и, боюсь, не могла толком соображать. Мне внезапно захотелось пройтись, а прямая дорога шла через парк. Не понимаю, инспектор, какое отношение к смерти моей тети имеет то, как я добралась домой в среду ночью?
