В пути Николай Николаевич расспрашивал Владимира о поездке, но слушал рассеянно и нетерпеливо, то и дело перебивал московскими новостями и анекдотами. Как всегда, он старался казаться остроумным.
– Ты знаешь, что Петя Еременко получил мастерскую?
– Не слышал. Рад за него!
– А его диораму видел?
– Волжскую? – переспросил Владимир, – Нет еще.
– Ну и как?
– Оригинально.
– Это не оценка. Знаешь в Сокольниках клуб имени Русакова?
– Знаю. Крик отчаяния, – беспечно отвечал Пчелкин.
– А ведь тоже оригинально.
– Нет, это фокус. А у Пети сделано хорошо. Один мой знакомый искусствовед назвал его диораму более чем талантливой!
Владимир погасил его пафос ироническим вопросом:
– Когда же ты будешь собственное-то мнение иметь?
– А что такое собственное мнение? – спросил Николай Николаевич и сам же, посмеиваясь, ответил: – Это наикратчайшее расстояние между двумя цитатами!
– Кажется, ты мне это уже говорил.
– Не может быть, – уверенно возразил Пчелкин. – Я сам только сегодня услышал. Ну, а знаешь ли ты, что такое телеграфный столб? – И сам же поспешил ответить: – Это хорошо отредактированная ель.
– Не очень остроумно!
– Ты просто сегодня не расположен к шуткам. Признавайся, кто тебе испортил настроение?
– Пока никто, но вечером обещают испортить.
– Свидание? Ох, молодежь! Не умеете вы ценить золотое время! Самые счастливые минуты жизни – это предвкушение свидания с любимой девушкой!
– Не разбрасывай умные мысли попусту, пригодятся для мемуаров, – посоветовал Владимир.
– Хорошо, учту. А ты не слыхал: Раковкин сотворил новый шедевр, называется «Федя-подпасок»?
– Талантливо?
– Ну, как тебе сказать? Все то же… Помнишь, у него военная картина была, кажется «Толя-разведчик». Так вот, тот же лохматый белоголовый Толя, тот же пейзаж, точь-в-точь тот же пурпурный закат в ярких тонах, но с маленькими вариациями: там разведчик, здесь подпасок, там война, здесь мирное время. Но так как за эти годы Толя, наверно, сильно вырос, то он теперь называется Федей. Ловко? – И закатился мелким бархатистым смехом. Потом успокоился, заговорил интригующе: – Это знаешь, одному писарю в старое время заказали юбилейный адрес в Тулу. А он и говорит: «В Тулу не могу, хотите в Калугу?» – «Да нет же, нам в Тулу нужно» – «В Тулу не могу. А может, вам в Курск или в Кострому можно? Это я вам быстро, и недорого возьму». А ларчик просто открывался: у писаря хорошо заглавная буква «К» получалась. Так и у Раковкина: везде и всегда пурпурные закаты. И быстро делает, но в отличие от писаря дорого просит.
