– Прогуляемся?
– Это и есть то самое, что нельзя было сказать по телефону?
– И это тоже, – ничуть не смутился Володя.
– Гулять не хочется, тем более я обед заказала. Давай здесь посидим?
Они молча выпили по свежевыжатому ананасовому соку, и Володя наконец решился заговорить:
– Помнишь, ты рассказывала про журналиста, который снимал как бы стихийный митинг на Пушкинской площади? Как его зовут?
– Ну, конечно, сейчас не вспомню, но у меня есть его визитка…
– Визитка, это хорошо, даже очень хорошо. – Володя опять замолчал, будто каждая фраза давалась ему с трудом, и, чтобы сказать следующую, ему нужно было набраться сил. – Есть небольшой шанс. Крохотный такой… Но если Хомутов смог обыграть своих врагов, то, быть может, у нас получится вывести их на чистую воду.
Наташа перестала есть, будто что-то увидела, что прежде не было доступно ее взору.
– Прости. Считай, что я ничего не говорил. Кстати, потрясающие креветки…
Наташа замотала головой:
– Как же я сама не сообразила! Ведь через этого телевизионщика можно запросто выйти на заказчиков репортажа…
– Запросто не выйти. Вряд ли твой знакомый сам знает, с кем именно он имел дело. Но есть идея. Мы можем его использовать втемную.
Глава двадцатая
Москва. «Хом-инвест»
Два часа назад Наташа получила sms-ку: «Место малый конференц-зал Хом-инвест 21.00 будь одна иначе встреча отменяется».
Без знаков препинания, без подписи. И даже без обратного номера – сообщение отправили через интернет. Отследить откуда – невозможно.
А еще за час до этого Наташа общалась с Касимовым. С тем самым журналистом, который приложил руку если не к смерти Хомутова, то как минимум к тому, чтобы отравить последние часы его жизни.
Касимов ни на что не соглашался и ничего не обещал, но внимательно выслушал легенду, сочиненную на пару с Владимиром, – якобы сегодня утром Наталье пришел из Лондона конверт с большим количеством непонятных, но абсолютно точно важных документов. Может быть, кто-то захочет их купить? Конечно, Наташа и так достаточно обеспеченна, но не откажется от небольшой суммы на банковском счете – страхового взноса в безбедную старость…
Наташа была уверена, что Касимов бросит трубку. Ну разве можно поверить, что нормальный человек вот так запросто может стать негодяем?
Но Касимов поверил. Подлец не может не поверить в подлость. В честности – усомнится, в предательстве – никогда.
Он, конечно, сказал, что понятия не имеет, кого могут заинтересовать эти бумаги. Однако своим процентом, если вдруг найдется покупатель, все же поинтересовался.
