Когда длинный, громоздкий автомобиль пробивал себе путь, чтобы выбраться из пробки, Генри заметил Самира, приветствовавшего группу одетых в черное мужчин – очевидно, сотрудников музея. Тело Рамзеса Великого занимало всех гораздо больше, чем тело Лоуренса Стратфорда, которого по завещанию покойного захоронили без особых церемоний в Египте.
О господи, отец ужасно выглядит! За одну ночь он состарился на десять лет. И волосы растрепаны…
– У тебя есть сигареты? – отрывисто спросил Генри. Рэндольф, не глядя, протянул тонкую сигару и спички.
– Этот брак по-прежнему очень важен, – пробормотал он так тихо, словно разговаривал сам с собой. – У новобрачной просто не хватит времени думать о делах. А пока я устроил все так, что ты поживешь вместе с ней. Она не должна оставаться одна.
– О боже, отец, на дворе двадцатый век! Какого черта она не может пожить одна?
Жить в этом доме, рядом с отвратительной мумией, выставленной на всеобщее обозрение в библиотеке? Генри почувствовал, как к горлу подступает тошнота. Он закрыл глаза, раскуривая сигару, и постарался сосредоточиться на воспоминаниях о любовнице. Перед его мысленным взором пронеслась вереница соблазнительных эротических картинок.
– Черт побери, ты будешь делать то, что я говорю! – отрезал отец, но в голосе его не слышалось угрозы. Рэндольф выглянул в окно. – Ты будешь жить там, и присматривать за ней, и делать все возможное, чтобы она скорее согласилась на этот брак. Постарайся, чтобы она не отдалилась от Алекса Мне кажется, Алекс уже начал ее раздражать.
– Неудивительно. Если бы у Алекса была хоть капля здравого смысла…
– Замужество пойдет ей на пользу. И вообще, брак: дело хорошее.
– Ну ладно, ладно, хватит об этом!
Дальше ехали в тишине. Пора обедать с Дейзи, потом предстоит длительный отдых в собственной квартире, а потом он сядет за игорный стол у Флинта – если удастся вытянуть у отца хоть немного денег…
– Он ведь не сильно страдал? Генри слегка вздрогнул.
– Что? О чем ты?
– О твоем дяде, – сказал отец, в первый раз посмотрев ему в глаза– О Лоуренсе Стратфорде, который только что умер в Египте. Он долго мучился или умер сразу?
– С ним все было нормально, и вдруг через минуту он уже оказался лежащим на полу. Он умер за считанные секунды. Зачем спрашивать о таких вещах?
– А ты что, такой чувствительный, мерзавец?
– Я ничем не мог помочь ему!
На миг к нему вернулись чувства, которые он испытал в той тесной запертой клетушке, и даже почувствовался едкий запах яда Генри явственно вспомнил то существо – ту тварь в футляре для мумий – и свое жуткое ощущение, будто оно наблюдает за ним.
