И у вас началась любовь,- театрально перебил Свету Сергей.
Нет, у него была там любовь - такая же, как и он, длинноногая спортивная девушка. А за мной стал ухаживать совсем другой парень из этой компании, его тоже звали Геной. Каждое утро я приходила к ним играть в мяч. Когда мы уставали или нам надоедало играть в мяч, мы садились в тень большого полосатого тента и рассказывали анекдоты или развлекательные интересные случаи, какие с кем случались, кто умел придумывать - сочиняли разные небылицы. Было весело - смеялись до колик в животе. А по вечерам мы гуляли с Геной по набережной. Вот и все! Дима с Геной уезжали раньше, чем мы с Верой, так звали
девушку Дмитрия, мы их провожали. Когда возвращались обратно, Вера сказала, что они договорились с Димой встретиться здесь в будущем году. А мы с Геной ни о чем не договаривались, я даже не знала, был он холостым или женатым, скорее всего - последнее. Больше я никогда в Гурзуф не приезжала, потому что отдыхать "дикарем" - хлопотное дело, да и не тянуло меня туда: мне не понравился обрывистый берег Гурзуфа - стоило ли второй раз искушать судьбу.
Да и не влюбилась ты там, как видно,- сделал вывод Сергей.
А я вообще не так часто влюбляюсь, как тебе кажется. По-моему, ты более любвеобильный. Вот скажи, когда ты влюбился в первый раз?
Ошибаешься, что любвеобильный, но в первый раз я влюбился в третьем классе. Я провожал ее до дома после уроков, таскал ее портфель, который был очень тяжелым, потому что она, кроме учебников и тетрадей, таскала в нем всякую дрянь: стеклышки, камушки, деревяшки. Давал ей списывать домашние задания по арифметике и контрольные. Но потом она переехала с родителями в другой город, даже не попрощавшись со мной, потому что были летние каникулы, и когда начался учебный год, то она первого сентября не пришла в школу, а я так ждал этот день, чтобы увидеться с нею. Я думал, что она заболела, и хотел после уроков идти к ее дому, но мне сказали, что она уехала. И больше мне в школе не понравилась ни одна девчонка до самого выпуска, хотя у нас все повлюблялись друг в друга в девятом классе.
Сереж, представляешь, точно такая же история случилась со мной, и тоже в третьем классе. Это, конечно, никакая не любовь, просто первое детское увлечение. Начало было такое же, как у Гены. Я сидела во втором ряду на первой парте, а он - в первом ряду посередине, я редко оглядывалась, но, когда бы ни оглянулась, всегда встречалась с ним взглядом, и я поняла, что нравлюсь ему, а потом мне ни с того ни с сего сказал мальчик со второй парты, который сидел позади меня: "Ты Тольке нравишься..." Может, поэтому он и мне понравился. Но мы и двумя словами с ним не перебросились. Помню только, как мы всем классом на школьном дворе во время урока физкультуры играли в кошки-мышки, и я была мышкой, а он - кошкой, и я так и не дала себя поймать, пока ни прозвенел звонок с урока, хотя я уже задыхалась от бега. Но когда в начале четвертого класса меня выбирали председателем пионерского отряда и все проголосовали "за", то он один проголосовал "против". Я была очень удивлена этим, а пионервожатая спросила у него, почему он проголосовал "против". Он встал и сказал, что председателем отряда должен быть мальчик, а не девочка, тем более что и все звеньевые тоже девочки, и это несправедливо. В какой-то степени я с ним согласилась, но мне все равно было обидно, что он проголосовал против меня. А потом получилась точно такая же история, как и у Сережи. Его отца перевели служить в другой город, и после окончания первой четверти он уехал. И мне тоже больше так никто из ребят в классе и не понравился. Но после четвертого класса во время летних каникул я увидела однажды, как он играл с ребятами в футбол прямо на улице, и я долго стояла и смотрела на него, спрятавшись за деревом. Видно, он все же приезжал в наш город - к родным, на каникулы. Но потом я его больше никогда не видела. У него отец был военнослужащим, и он тоже мечтал стать военным. Всю первую четверть он проходил в костюмчике, сшитом из материала защитного цвета, вероятно, из отреза, выданного отцу на военную форму. И еще его бабушка всегда приносила ему пирожки и бутерброды во время перемен, а иногда даже на уроки, постучавшись и извинившись перед учительницей. Учительница у нас была добрая и разрешала Толе выйти и взять сверточек, тем более что Толя был очень примерным мальчиком и хорошо учился, и потом больше никому у нас в классе пирожков не носили. Вот такая история о моем несостоявшемся школьном романе.
