Вам нравятся такие фигуры? Скажите, разве можно сравнивать стройных двадцатилетних с сорокалетними, располневшими женщинами?
А почему нельзя?
Да, конечно, сравнивать можно, но в чью пользу будет сравнение? В чью пользу? - повторила она вопрос.
Когда в чью. И потом, кому что нравится. У меня есть один товарищ знакомый, так он до умопомрачения любит полных женщин, мягко говоря, а если не мягко - то толстых до безобразия.
Это отклонения... отклонения от нормы... Вот вы, я точно знаю, полных не любите,- она потянулась через стол и взяла руку Сергея в свою ненадолго, почти тут же отпустила.- Кстати, как вас зовут? Вашего соседа Гена, я уловила. А вас? Подождите, не говорите, я отгадаю: Виктор, не правда ли?
зовут Сергей, ты не наблюдательна, Ника. Геннадий назвал его Сережей есенинское имя. Сергей Есенин! Вот стоящий поэт России. Какие стихи, какая напевность, какое обожание и воспевание женщины. Это вам не Владимир Маяковский, которого даже понять невозможно, не поэзия - сплошные лозунги,брезгливо сказала брюнетка.
- Ну почему же, очень понятный поэт, главное - богатая образность,сказал Сергей.
Да у него ни одной строчки о женщине, как будто он никогда и никого не любил.
А как же две морковки, которые он несет для любимой за хвостик? спросила Света неожиданно для себя.
Но ее вроде бы и не услышали: ее за этим столом не было, да и могли ли эти неотразимые совершенные девочки принимать ее, сорокалетнюю, всерьез рядом с этими великолепными ребятами, а что она не была супругой ни одного из них, они, видимо, определили сразу своим опытным глазом. Только Гена в ответ на ее реплику посмотрел на нее своим лучистым взглядом и улыбнулся ей ободряюще и ласково.
- Послушайте,- сказала брюнетка Геннадию.- Какая у вас красивая улыбка, почему вы ее прячете?
Она тоже протянула руку через стол и осторожно дотронулась до Гениной руки, но реакция была неожиданной для ее доверчивого жеста: Гена убрал руку под стол, и глаза у него стали невыразительными и тусклыми. Что сказать, он не нашелся. За него нашелся Сергей:
Девочки, есть вещи, которые приходится прятать, чтобы их не украли.
Разве можно украсть улыбку? - наигранно удивилась Таня.
Украсть все можно у того, кто рот разинет. У вора ремесло на лбу не написано.
Как вы интересно говорите, кто вы по профессии? Юристы?
Мы - советские офицеры,- нарочито плакатно сказал Сергей.
О, это прекрасно. Я так люблю офицеров. Они всегда такие галантные кавалеры. Это единственное в Союзе, что имеет качество,- улыбнулась блондинка обаятельно.
